Без следа

Он понял, что столкнулся с Джессикой Шо.

22. Джессика

Джессика увидела, что в дверях появился Прайс. Ее сердце заколотилось как бешеное. Она сделала еще одну затяжку и постаралась принять как можно более независимый вид. Нужно было показать копам, что она крепко стоит на ногах.

Прайс был не один. Рядом с ним шел какой-то латинос, одетый словно герой старого комедийного сериала, — наверняка его напарник. Джессика бросила окурок на землю и медленно сняла очки. Убрав руку с борта пикапа, она осмотрела дорогу и направилась вперед. Прайс был явно потрясен до глубины души; его напарник смутился.

Джессика поняла, что все отлично и преимущество на ее стороне. По крайней мере, пока. Она не стала церемониться с приветствиями. Судя по выражению лица Прайса, он и так обо всем догадался.

— Надо поговорить, детектив, — сказала Джессика. — Я знаю, что моего отца звали не Тони Шо, а Брэд Ферези.

— Да, — тяжело кивнул Прайс, — надо поговорить.

Он обернулся к напарнику:

— Вик, это Джессика, дочь моего старого школьного друга. Нам нужно кое-что уладить. Боюсь, мне придется отложить свое приглашение.

— Без проблем, — заверил латинос и пустился дальше по улице, перед этим бросив на Прайса многозначительный взгляд через плечо.

Прайс повернулся к Джессике:

— Дадите мне пять минут? Нужно кое-что найти.

— Конечно, — ответила она, — я буду в машине.

Семь минут спустя детектив снова вышел на улицу. Все это время Джессика упрямо смотрела на часы на приборной панели и раздумывала, вернется он или нет.

Прайс перебежал дорогу, обогнул пикап и сел на пассажирское сиденье. В руках мужчина держал запечатанный белый конверт. У него на висках и над верхней губой выступили капельки пота, и Джессика несколько раз щелкнула кнопкой кондиционера.

— Спасибо, — поблагодарил Прайс. Он повернулся на сиденье, чтобы видеть ее лицо. — Вы очень хорошо выглядите. Я понимаю, это может звучать странно, но, что бы там ни происходило, я рад вас видеть. Так сказать, наконец как следует познакомиться.

Он нервно забарабанил пальцами по конверту.

— Что значит «что бы там ни происходило»?

— Прежде всего, — вздохнул Прайс, — хочу извиниться за то, что не приглашаю вас куда-нибудь на ланч или чашку кофе. Однако подобные разговоры в людных местах лучше не вести. Во-вторых, я извиняюсь за тон, которым с вами разговаривал, и за то, что не сразу взял трубку. Должно быть, я испугался. Я думал только о себе и забыл о вас.

— А что я?

— Вам следует знать правду. Раньше, когда Брэд говорил, что чем меньше знаешь о прошлом, тем лучше, я всегда с ним соглашался. Теперь, однако, я так не думаю.

Произнеся это, он взглянул в зеркало заднего вида. Джессика последовала его примеру. Улица пустынна; ни единой живой души, ни черного джипа.

— Слушаю вас, — сказала Джессика.

Прайс неловко завертелся на месте и качнул головой.

— Мы с Брэдом, — начал он, — выросли на одной и той же улице. Наши матери были подругами, так что у нас, можно сказать, не осталось выбора, хоть мы и были очень разными. Брэд всегда любил читать и фотографировать, а я за всю жизнь едва ли осилил хоть одну книгу. Мне больше нравились игры на свежем воздухе; до самого выпуска я числился членом команды по легкой атлетике. Брэд спорт просто ненавидел. Тем не менее мы стали очень близки. Даже ближе, чем братья. А вот потом все изменилось.

— Что произошло?

— Пара очень неприятных событий. Во-первых, за пару недель до окончания школы умерла мать Брэда. Сердечный приступ. Это было как гром среди ясного неба, и его совсем прижало. Об отце он ничего не знал. Я должен был поступать в колледж в Сан-Диего, по спортивной стипендии. Ему, наверное, вдруг стало очень одиноко. Он рассказал, что собирается переехать в Голливуд и начать зарабатывать фотографией; в Тинсельтауне ведь куча звезд, у которых можно было бы поучиться продавать снимки в разные газеты и журналы. Впрочем, кажется, он так и не преуспел. Насколько я знаю, работу ему удалось найти только в качестве бармена.

— Вы продолжали общаться?

— Писали друг другу время от времени. Если я заезжал в Лос-Анджелес, выбирались в бар. Однажды он рассказал мне, что встретил кое-какую девушку. Она тоже работала в баре. Он по уши в нее влюбился.

— Это была Элеанора Лавелль?

Прайс кивнул:

— Да. Затем мы некоторое время не переписывались. Я вернулся в Лос-Анджелес, поскольку получил серьезную травму. Колено мне заштопали, но играть больше не получалось. Я поступил в полицейскую академию. После выпускного мы с ребятами решили отпраздновать это дело и пошли в один бар. Угадайте, кого я увидел за стойкой?

— Брэда Ферези.

Джессика поняла, что изо всех сил вцепилась в руль. Костяшки ее пальцев побелели. Прайс тоже это заметил.

— Мне продолжать? — спросил он.

— Да, — кивнула она.