Без причины

Он несколько минут наблюдал за тем, как она просыпалась. Как тянула кверху руки и зевала. Одеяло как будто специально для него слегка соскользнуло в сторону, открывая его взгляду девичьи груди. Небольшие, но красивые. Ей семнадцать лет, он об этом знал. Так же как, например, знал о том, что она любит спать голышом.

В его кармане завибрировал мобильник. Он поднёс его к уху и произнёс:

— Да, я на месте. Можно начинать.

После чего молодой мужчина достал из кармана красный маркер, нарисовал на стекле сердечко, а внутри его мишень.

Он и она встретились взглядами. Он поднёс указательный палец к губам, помахал ей рукой и удалился от окна.

9. Андрей Осипович этого не рассказывал

В половине девятого утра в квартире Максима Зацепина появилась Раецкая Лариса Константиновна — высокая женщина спортивного телосложения с рабочим портфелем в руках. Она была в синем брючном костюме, на шее красовался лёгкий шифоновый шарфик.

Лариса Константиновна показала удостоверение следователя и, взглянув на тело жены Максима, спросила, где он сам. Старший оперативный сотрудник Климов доложил, что Зацепин во избежание дальнейшего травмирования психики сидит на кухне у своих соседей.

— Ярко выраженная агрессия, — сделала вывод Раецкая. — Очень похоже на выбивание долгов. Я с подобной жестокостью встречалась два года назад. Исчерпав все виды угроз, кредитор перешёл к крайним мерам.

— Тут другое, — сообщил Климов. — Муж убитой говорит, что какой-то больной на голову парень устроил охоту на них. Предупредил, что через два часа начнёт всех убивать, и начал свой беспредел.

— Понятно, результаты всех экспертиз должны поступить ко мне как можно раньше. Проследите, чтоб не было никаких задержек.

— Будет сделано, Лариса Константиновна. Что-нибудь ещё?

— Пока ничего, Антон. Пойду пообщаюсь с мужем убитой. И готовься, я тебя включу в следственную группу по этому делу. Короче, чем больше нароешь, тем быстрее со всем этим покончим. Давай-давай, дружок, не хлопай ресницами — работай.

10. Рассказывал Осипович Андрей

Я был в таком шоке, что ничего не соображал. Степан орал во всю глотку и на моих глазах истекал кровью, а я, вместо того чтоб перетянуть его ноги выше колен ремнями, бегал вокруг него с мобильником у уха и кричал в него:

— Я не знаю, где мы находимся! Какая улица?! Какой дом?! Что вы от меня хотите, приезжайте быстрее! Я же вам сказал, человек истекает кровью!

Немного успокоившись, я сообразил, что мой собеседник, хочет узнать адрес, по которому надо приехать.

— Не могли бы вы ответить, куда я позвонил? В скорую или в милицию?

— Успокойтесь, пожалуйста, — нажимал на меня мужчина. — Наберите глубоко в грудь воздух и выдохните. А затем отвечайте на мои вопросы. Чем быстрее ответите, тем быстрее дождётесь помощи.

— Дом двадцать один. Вы слышите меня, дом двадцать один.

— А улица?

— Улица?! Разве я вам не сказал?! Улица Пушкина. Тут дома на стыке.

— Как вас зовут? Назовите свою фамилию и имя.

— Да пошли вы в жопу со своей помощью! Приезжайте быстрей! — прокричал я в мобильник и дрожащей рукой опустил его в карман куртки. После чего бросился к Степану:

— Стёпа, что мне делать?

— Я не знаю, — завыл он в ответ. — Что я этой падле сделал, что он так со мной?

— Надо кровь остановить, — родил я умную мысль и стал соображать, как это сделать. И вот тогда мне пришла мысль пережать ноги ремнями выше колен.

Стянув с джинсов Степана ремень, я перетянул его правую ногу. А левую ногу я перетянул своим ремнём. К тому времени Степан отключился.

Предположив, что он просто потерял сознание, я ударил несколько раз ладонью по его щекам, но это не дало никакого результата. Зазвонил мой мобильник, и я приложил его к уху.

— Папа! Папочка! — раздался в телефоне голос Жанки. — Какой-то мужик нарисовал на моём окне сердечко с мишенью.

— Где он? — заорал я в трубку.

— Не знаю, его не видно, — ответила перепуганная дочь.

— Милицию вызывайте!

— Мама уже вызвала.

Вскочив на ноги, я стал метаться из стороны в сторону, соображая, что же делать. В том состоянии, в котором я находился, ничего толкового в голову не приходило.

— Хорошо! Хорошо! — захрипел в трубку я. — Главное не паникуйте и не выходите никуда! Я скоро буду!

— Папа, что-то не так, да?

Я ещё несколько секунд потоптался на одном месте. И, ничего не сказав, рванул со всех ног назад к дороге — к своей машине, надеясь, что она не повреждена до такого состояния, что не сможет тронуться с места.

Пробежав метров тридцать, я понял, что поступаю очень хреново. Что нельзя бросать Степана здесь одного, пока не прибудет помощь. И я вернулся назад. Я бил по щекам Степана, затем щупал его пульс и по его отсутствию понял, что сердце моего друга остановилось. Дальше попытался сделать ему непрямой массаж сердца и искусственное дыхание. Если б я был в адекватном состоянии и делал всё вовремя и правильно, возможно, мне бы удалось спасти жизнь Степана. Но, увы, я этого не сделал.

11. Андрей Осипович этого не рассказывал