Без предела

Глава 17

Поначалу Альберта всем нравилась. Она охотно со всеми обнималась, порхала между школьными зданиями, веселила всех и заставляла девушек громко хохотать. Но так было только сначала, позже все изменилось. Ее бесцеремонность в отношении девушек, имевших собственные планы на школьных парней, была беспощадна. И отнюдь не потому, что ее могли заподозрить в каких-то гадостях, – просто она была слишком легкомысленна. «Нильс такой милашка, правда?» – такую фразу она могла бросить между делом, а одна из девушек тяжко вздыхала с заднего ряда. Потому что ее парень попал в прицел.

Глаза Альберты искрились, когда она говорила о поцелуях, которые ей удалось заполучить. Она беззастенчиво рассказывала о горячем дыхании мальчиков, не задумываясь о том, что кому-то ее слова могли причинить боль. Говорили, что она распущенная и привыкла получать все, на что покажет пальцем, но это было не так – по крайней мере Инга это заметила. Правда заключалась в том, что Альберте даже не требовалось ни на что показывать, чтобы заполучить желаемое. Все случалось само собой.

Именно отсюда брала истоки печаль Инги, она этого и не скрывала. Она расстраивалась не из-за того, что Альберта отбила у нее парня, но потому что он сам предложил себя Альберте, и этот факт до сих пор не давал ей покоя, даже по истечении семнадцати лет.

Карл перевел взгляд на ее супруга, который безвольно сидел на диване и дрожал, потупив взор. Видимо, Альберта обладала фантастической чувственностью, из-за чего с ней никто не мог конкурировать. Вот здесь и подстерегала ее опасность.

– Инга, я спросил у вашего мужа, знает ли он имя человека, с которым Альберта встречалась вплоть до самой смерти. А вам известно его имя?

– Кристиан Хаберсот задавал мне этот вопрос не меньше десятка раз, когда расспрашивал всех, кто имел отношение к народной школе. Мы уже общались с представителями криминального отдела полиции Рённе, но Хаберсот решил повторить допрос, он никак не унимался. Я сказала, что однажды Альберта произнесла его имя, так как считала, что оно очень экзотичное. Но я так и не смогла вспомнить его тогда, а сейчас и подавно.

– Совсем никак?

– Совсем. Кроме того, что оно состояло из нескольких частей и в совокупности звучало как-то совершенно неудобоваримо. Первая часть была вроде короче остальных… Кажется, напоминало что-то библейское.

– Насколько короткое было имя? Типа «Адама»?

– Нет, возможно, всего из трех букв, но, честно говоря, я не имею никакого желания об этом думать.

– Лот, Сим, Ной, Иов, Коа, Гад, Сиф, Аса, – посыпалось из Ассада.

Какого лешего этот араб, стопроцентный мусульманин, назубок выдает такое количество библейских имен?

– Нет, думаю, не подходит ни одно из перечисленных. Я уже сказала, что не хочу занимать голову этой ерундой.

– А что насчет других частей имени? – настаивал Карл.

– Понятия не имею. Какая-то тарабарщина, я же уже говорила. Типа Симсалабимахалаймахалай.

Она улыбнулась. По-видимому, не без оснований.

– То есть вы больше ничего про него не знаете? Вы уверены?

– Да. Кроме того, что он, видимо, приехал откуда-то из Копенгагена. По крайней мере, точно не был борнхольмцем или ютландцем, насколько я поняла. Ну и еще, конечно, его этот «Фольксваген», о котором мы с Кристоффером уже упомянули.

– Вот этот? – Ассад протянул ей фотографию, сделанную на парковке.

Инга внимательно посмотрела на снимок.

– По крайней мере, цвет и форма совпадают. Но тут нормально не разглядишь.

– Вы не припомните каких-нибудь особых примет у этой машины?

– Особых примет? Да я и видела-то ее только сзади, и то издалека.

– Может быть, какие-то бросающиеся в глаза вмятины или царапины, цвет номерного знака, шторки на окнах? Что-нибудь особенное…

Она улыбнулась.

– Стекла были замазаны, номерной знак старого образца, черный с белыми цифрами; сбоку на кузове была какая-то черная изогнутая линия, которая как будто бы тянулась с крыши. Еще, мне кажется, на колесах присутствовал белый цвет, широкая белая полоса вокруг дисков; но тут я не уверена. К тому же, может, я вообще совсем не этот автомобиль видела на дороге.

– Вы говорите, изогнутая линия?

– Не знаю, могла быть просто грязь, или как? – Она повернулась к мужу: – Кристоффер, ты помнишь что-нибудь о машине?

Тот отрицательно покачал головой.

О’кей, черные номера. Теперь они по крайней мере узнали, что транспортное средство зарегистрировано раньше 1976 года, если это как-то могло им помочь.

* * *

– Карл, как ты считаешь, супругов Дальбю можно считать невиновными?

Мёрк несколько раз успел переключить коробку передач, прежде чем ответил.