Без предела

– Да, но у нас есть иная версия. Так что там, Ассад, ее допрашивали? – повторил Карл свой вопрос.

Сириец замотал головой.

– В том выпуске нет никакой Инги Дальбю.

Учитель тоже покачал головой.

– Что за ерунда, она стоит… – Он вдруг запнулся и кивнул. – Ну да, действительно, тогда она носила фамилию Куре, но ей всегда больше нравилась девичья фамилия матери. Здесь, на острове, всех этих Куре, Студсгордов, Пилей и Кофоэдов как собак нерезаных, ну, вы и сами в курсе. И вот перед свадьбой мы с ней договорились взять себе какую-то более редкую фамилию.

Ассад вытащил папку, положил выпускной альбом с фотографией учеников на журнальный столик и принялся просматривать список фамилий.

– Инга Куре, хм… Ага, вот она. Стоит прямо над Альбертой.

Карл придвинулся ближе. Довольно пухленькая девушка с темными вьющимися волосами. Вполне обычная, совсем не красавица. Полная противоположность ангелу, сидящему в первом ряду и озаряющему светом всех присутствующих на снимке.

Ассад полистал альбом.

– Как бы то ни было, нам все же придется побеседовать с вашей супругой.

Дальбю вздохнул. Прикусив щеку, он заверил полицейских, что ни он, ни жена не имеют никакого отношения к гибели Альберты. Просто от нее парни их выпуска были без ума, и этим она раздражала почти всех девушек. Альберта была очень популярна, но ее присутствие нарушало ту гармонию, которая свойственна для социума, где все обладают примерно равными возможностями в плане романтических отношений. Именно так Кристоффер сформулировал свой ответ, который прозвучал заранее отрепетированным.

– Вы горевали о том, что Альберта бросила вас? – спросил Карл.

– Горевал? Нет. Наверное, я расстроился бы гораздо сильнее, если б она предпочла мне парня из учеников. Но все обстояло иначе.

– А Инга сразу приняла вас обратно? – поинтересовался Ассад.

Учитель кивнул и вздохнул. Возможно, с тех пор он успел пожалеть о воссоединении с бывшей возлюбленной.

– Вы говорите, Альберта переметнулась к кому-то вне школы? Кто он? – продолжал Карл.

– Я точно не знаю, но Альберта говорила, что вроде бы он жил в каком-то лагере в Элене. Я не в курсе подробностей. На самом деле думаю, вряд ли кто-то из школы может рассказать детали. – Значит, именно таким образом Хаберсот вышел на след с лагерем. – Судя по всему, он был типа донжуана, – добавил Кристоффер.

– Как это? У него имелись и другие подружки из школы?

– Э, нет. По крайней мере, мне ничего об этом неизвестно.

– С чего ж вы тогда взяли, что он донжуан?

– Не знаю. Видимо, именно так я воспринял его после того, как Альберта к нему сбежала.

– Вы никогда с ним не встречались?

Учитель покачал головой.

– Вы уверены? Взгляните на фотографию. – Ассад выложил перед ним снимок мужчины, вылезавшего из «буханки». – Вы не видели его? Возможно, когда он поджидал Альберту после занятий?

Кристоффер взял фото и нащупал в нагрудном кармане очки для чтения. Карл бросил взгляд на Ассада, тот пожал плечами. Да, сейчас было очевидно: реакции Дальбю выглядели вполне логичными и понятными. Замешательство и нежелание вспоминать о былом поражении на личном фронте легко объясняли его поведение в тот момент, когда они позвонили в дверь.

– Фотография очень нечеткая, но все-таки я думаю, что вряд ли встречался с этим человеком. Могу только добавить, что несколько раз видел такой «Фольксваген», припаркованный на шоссе неподалеку от школы. Правда, я никогда не видел его спереди, но по крайней мере тот, что стоял там, тоже был голубой и, насколько я помню, тоже с закрашенными боковыми стеклами.

Почему он так хорошо помнил эту деталь по прошествии стольких лет? Это вновь возбуждало подозрения.

Из коридора послышался какой-то шум, и лицо господина Дальбю вмиг переменилось.

– Кто у нас гостит? – донесся женский голос от входной двери. – Не узнаю шестьсот седьмую модель у калитки. Неужели Ове опять какое-то старье втюхали?

Наконец на пороге появилась мощная женщина. Довольно сложно было признать в ней одну из девушек с фотографии.

Нахмурившись, она скользнула взглядом с поникшего Кристоффера на двух посторонних мужчин и опустила глаза на журнальный столик, папку с документами и выпускной альбом из народной школы.

– Это древнее дело опять всплыло на поверхность? – Она враждебно посмотрела на мужа. – Кристоффер, что происходит? Неужели мы никогда не избавимся от этой шлюхи?

Карл представил себя и Ассада и рассказал о причине возвращения к старому делу.

– Хаберсот, спасибо тебе большое! Мужик, простреливший себе башку, – какое ничтожество! Даже сдохнув, он продолжает раздражать! – фыркнула она. – А я-то рассчитывала, что когда он наконец преставится, то и об Альберте все позабудут.

– Инга, вы ненавидели ее, верно?

– Не в том смысле, в каком вы думаете. И совсем не в том, в каком думал Хаберсот, если вы в курсе. Но с тех пор как Альберта объявилась в школе, все изменилось, и если вы с какой-то стати решили, что мне это доставило радость, вы глубоко заблуждаетесь.

– Мы бы хотели услышать вашу версию этой истории. Расскажете?

Женщина отвернулась, явно не желая ничего рассказывать.

И все-таки она поведала свою версию.