Без предела

– Они жили в одной общине, – объяснил дылда, когда Ассад подошел к столу. – Община находилась в Хеллерупе и представляла собой что-то типа коммуны хиппи позднего периода – органическая пища, общее хозяйство, общая одежда… Они называли свой образ жизни «Гранпри», поэтому все члены коммуны взяли себе это слово в качестве фамилии. Насколько я понял, только эта женщина сохранила фамилию до сего дня. Их коммуна не стала особо успешной.

– То есть она расформирована?

– Да-да, лет пятнадцать-шестнадцать назад.

Карл вздохнул. Он уже с удовольствием взялся бы за какое-нибудь современное дело.

– И когда же проживал в этой коммуне наш парень?

– Она не уверена, так как он обретался там совсем недолго. В девяносто четвертом или девяносто пятом. Тут вроде бы все сходится, потому что она утверждает, что он праздновал с ними свое двадцатипятилетие.

Карл с Ассадом переглянулись. Значит, сейчас мужчине около сорока пяти лет, в точности как они и предполагали.

– Продолжай, Гордон. Как звали парня? – Ассад весь издергался от нетерпения.

Каланча скорчил гримасу, от чего явно не стал симпатичнее.

– Уф-ф… дело в том, что она не помнит. Она подтвердила, что звали его Франк, но насчет фамилии сильно сомневается. Уверена только в том, что фамилия была не датская. Возможно, что-то типа Мак, потому что его прозвали Скоттом. Она, кажется, никогда толком и не знала, почему: то ли из-за того, что у него был «эппловский» компьютер – у остальных таких машин и в помине не было, – то ли у него действительно имелись шотландские корни.

– Дьявол! – воскликнул Мёрк. Затем набрал телефон, написанный на бумажке. – И пусть только попробует оказаться не дома!

Женщина взяла трубку, Карл представился и включил громкую связь. В целом они услышали все то же, то есть решающих сведений добиться от нее так и не удалось, если она вообще ими обладала.

– А чем он занимался? Где-то работал?

– По-моему, учился. Может быть, даже получал стипендию. Точно не знаю.

– Учился чему и где? На дневном или на вечернем отделении?

– Уж точно не на утреннем, потому что по утрам он обычно вовсю обрабатывал одну из нас.

– Что вы имеете в виду? Секс?

Она рассмеялась, Ассад последовал ее примеру. Карл замахал на него руками – надо сохранять спокойствие во время беседы.

– Естественно. Он был симпатягой и пользовался расположением большинства девушек. По очереди. В том числе и моим. – Она вновь засмеялась. – Молодой человек, с которым я встречалась на тот момент, был не в курсе подробностей, однако с похождениями симпатяги было связано много шума и сплетен. Поэтому он и слинял. Мой парень меня бросил, а коммуна в конце концов развалилась.

Карл попросил собеседницу описать внешность этого человека подробнее, рассказать о его поступках, однако ничего нового так и не выяснилось. В целом Инга Дальбю описывала его примерно так же. Мужчина без особых примет и очевидных изъянов, высокий и симпатичный, чрезвычайно привлекательный и харизматичный.

– Ну, в современной Дании не много таких наберется, так что запросто найдем, – резко оборвал ее Карл. – Вы могли бы рассказать нам о его интересах? О чем он любил говорить?

– Он умел общаться с девушками, потому-то мы так легко и уступали ему.

– О чем вы общались, например?

«Ну же, женщина, дай мне хоть какую-нибудь зацепку!» – пронеслось в голове у Карла.

– Тогда все обсуждали ситуацию на Балканах. Многие парни с ума сходили по спорту. «Тур де Франс» и прочее. Но Франк, плюс к тому, постоянно сокрушался о том, что французы испытывают на Муруроа атомное оружие. А также болтал обо всякой ерунде типа свадьбы принца Йоакима и принцессы Александры. Ну, последнее – холодный расчет чистой воды, ха-ха.

Карл щелкнул пальцами, обращаясь к Гордону. «Атолл Муруроа» – прочитал Карл по его губам. Затем Гордон повернул к себе ноутбук Мёрка и что-то напечатал.

– Ядерные испытания на Муруроа! Вы уверены, что он говорил именно об этом?

– Абсолютно. Он нарисовал несколько баннеров и пытался сагитировать обитателей коммуны к участию в демонстрации у французского посольства.

«В 1996 году», – вновь беззвучно сообщил Гордон.

Вуаля! Вот и точный год.

– У меня сложилось такое ощущение, что он увлекался теологией, я прав?

На противоположном конце трубке воцарилось молчание. Женщина задумалась или что там происходило?

– Вы еще с нами? – спросил Карл.