Без права на ошибку

Даже и до Начала почти не оставалось уже людей, знавших о подземных ходах доподлинно, а уж тем более не было их и сейчас. Добрынин, начавший было предельно осторожно расспрашивать про сей предмет, натыкался на глубочайшее удивление, недоумение, любопытство, а порой даже и на странные взгляды, словно он был блаженный, несущий какую-то ахинею. Правда, такие взгляды кидали лишь те, кто не был с ним знаком. Люди же, уже успевшие за это время узнать о нем как о человеке, кто слов на ветер не бросает, лишь удивлялись и крутили головой: и откуда этот Зоолог столько знает?.. Не иначе, как большим человеком был до Войны, с допусками к державным секретам… Словом, среди живых людей следов найти не удалось. Правда, тот же дед Сидорыч, который был сейчас на целых восемь лет моложе, на столько же шустрее, и уже состоял в должности привратника, говорил, что слухи о подземных ходах среди жителей города витали, но что и где конкретно – этого никто не знал. Была даже книжка, тонкая брошюра, выпущенная за свои средства местным краеведом и диггером, которая довольно подробно рассказывала о подземных ходах. И в той книжке, якобы, имелась даже схема ходов и точки выхода их на поверхность! Но где ж ее теперь искать? И посему, так и не найдя никаких следов, Данил и Юка решили лезть под землю без путеводителя. Благо, одна из точек входа все же была известна – небольшое каменной здание на углу улиц Московской и Карла Маркса, где до Начала работало летнее кафе под названием «Грот». Оттуда и нужно было начинать поиски.

В этот выход пошли вдвоем, ДШГ не вмешивали. Добрынин прекрасно понимал, что ни один человек из общины энергетиков – да и вообще ни один человек в мире – не должен был знать о Новом Убежище. Почему? Все просто. Людям из бронепоезда необходим беспрепятственный доступ в их новый дом, любой же сторонний человек – это дополнительные вопросы, а значит, и препятствия. Кто такие, да откуда, да как тут появились, да зачем… Лишние телодвижения только. То, что Данька-младший все же возьмет бронепоезд, он не сомневался. Верил в это, как в аксиому, ибо в противном случае нет смысла всем его нынешним стараниям. Он уже придумал даже, как подать ему сигнал – планшет с записями полковника, полученный от предыдущего Зоолога, конечно же был при нем и хранился очень бережно и надежно. Что стоит сделать в записях одну-единственную заметочку, чтобы Данька обратил на нее внимание и выслушал нужный файл в диктофоне не после штурма Убежища, как он сам, а задолго до?! Данька, получив дополнительный стимул, все же пройдет окно – должен пройти! – и тогда на станции его будет поджидать помощь, а в городе – жилье. Уж об этом Зоолог позаботится. По совокупности всех этих соображений, и получалось, что дело поиска прохода и расчистка подземелий было строго их с Юкой персональным делом.

До «Грота» они добрались без проблем – центр города и верхняя его часть всегда являлись свободной зоной, и здесь можно было не опасаться нарушить чьи-либо границы. Ничейная земля, Дикий Запад. Территория, где каждый сам за себя, и где за тебя не отвечает твоя община. Входя сюда, сталкер становился сталкером в полном смысле этого слова. С одной стороны, это было удобно, ибо позволяло заниматься поисками хабара, сколько душе угодно – и нередко не просто поиском, а самым натуральным силовым отъемом. Но с другой, накладывало и определенный отпечаток: так уж повелось, что все, кто бродил в центре, на это время становились отверженными, людьми вне закона. И встретившись здесь, могли зацепиться друг с другом даже представители таких дружественных группировок, как вояки с горы и энергетики. Ибо политика – политикой, соглашения – соглашениями, а хабара хочется только себе. Полнейшее соответствие давней, довоенной еще пословице: дружба – дружбой, а табачок врозь. Хотя это, наверное, в какой-то степени относилось к любым территориям вне границ собственной общины, просто в центре почему-то это было наиболее ярко выражено.

У летнего кафе остановились. Фонило здесь не то чтобы сильно, но десять-пятнадцать стабильно показывало. Загнав КАМАЗ в одичавший скверик за кафе, Данил и Юка выбрались наружу. «Тайфун» забросали ветками, замаскировали. Да еще и закрыли наглухо: двери кабины – изнутри, а пандус модуля – снаружи, использовав недавно появившееся новшество – выведенную и спрятанную под днищем секретную кнопку, управлявшую сервоприводами пандуса. Добрынин с одним из заводских умельцев как-то полдня проколупался, прежде чем разобрался в схеме. Выводил и прятал уже сам, о секретной кнопке никто знать не должен. Запертый и покинутый КАМАЗ должен быть подобен крепости, стоять незыблемо, как скала, и внутрь пускать только хозяев. Удачно спрятал. Если не знаешь, где искать – хрен найдешь.