Без права на ошибку

Дом вдруг затрясло, как при землетрясении – это по первому этажу работал Археолог. Внизу заорали в несколько голосов, потянуло пряным запахом крови, мерзко завоняло кишками… Вопль захлебнулся, затих. Готово. Зато во дворе криков было хоть отбавляй – пацаны продолжали кромсать противника очередями. В принципе, ему и стараться-то сильно не нужно, минута-другая, и штурмовые группы войдут. Но телохранитель Каракулова, батыр из казахской сказки, его заинтересовал. На что способен? У Добрынина время от времени мелькала шальная мысль поработать со Шреком, но он ее отбрасывал – Леха был добряк, и обижать его не хотелось. Да и свой командирский авторитет не дай бог уронить… А здесь такая рама, работай-уработайся!

Подполковник все еще барахтался на полу, хватая ртом воздух и, словно рыба, пуча глаза. А вот телохранитель его ситуацию уже «держал». И оказался на удивление проворным для своей комплекции!

Перепрыгнув через низенький столик, Добрынин сразу ушел на нижний уровень, крутнув подсечку, намереваясь уронить этот шкаф на землю. Не тут-то было! Батыр отреагировал, выпрыгнул вверх, и удар прошел впустую, силой инерции чуть не закрутив Данила спиной к противнику. Выправляясь, он на мгновение потерял контроль над ситуацией – и тут же получил в ногой в голову. Правда, прилетело куда-то между правым ухом и затылком, но этого хватило, чтобы по всему черепу пошел колокольный звон. Добрынин отлетел в один угол, гарнитура с головы – в другой. Батыр рванулся на добивание, но Данил, извернувшись на спину, подтянул колени к голове и мощно толкнул ноги вперед, навстречу набегающему казаху. Тот успел отреагировать, выставляя жесткий блок с двух рук – но это еще могло бы сработать, будь у Добрынина обе своих ноги. Однако, к правой это не относилось. Железо с хрустом врезалось в кость предплечья, и здоровяк, взвизгнув от боли и выругавшись по-казахски, отшатнулся.

– Щэ рэзать тэбе буду, – посипел он, вытягивая правой рукой нож – левая висела вдоль туловища плетью. Серьезный тесак. Целый ятаган. Свинорез какой-то, сродни тому, как в фильмах про Рембу.

– У меня тоже есть, но помельче, – отозвался Добрынин, морщась и потирая затылок. Нормально так прилетело. Чуть левее, и пришло бы в затылочную кость. – Мне-то с таким не совладать. Че, мужик, комплексы у тебя? Писюн маленький?..

Казах не повелся, усмехнулся только. Замахал клинком в воздухе, меняя позиции одну за другой, демонстрируя неплохое знакомство с предметом. Добрынин тоже вытянул нож с предплечья, став в стойку, двинулся потихоньку на сближение, переступая мелкими шажками и отбрасывая в сторону раскиданный по полу обед. Ладно, поработаем. Неправильно это, конечно, маневренный бой, но уж если так пошло… Хотя и не мешает никто, можно. Прислушался к грохоту во дворе – затихает. Зато на первом этаже захлопало – пошли штурмовые группы. Нужно поторапливаться, а то подчиненные раньше командира закончат, срамота…

– У тебя, вон, хозяин пузыри уже пускает. Кончается, – кивнув на подполковника, сказал он.

Батыр отвлекся на мгновение, кинуть взгляд – и Добрынин тут же атаковал. Тычок правым прямым в голову, с подворотом кисти внутрь – казах уклонился левее, пропуская удар рядом с виском, ответил сам, горизонтальным рубящим в корпус. Ответил быстро, профессионально, рука аж размазалась от движения, вычерчивая полукруг. Добрынин успел увидеть этот удар, сбил встречным хлопком по предплечью, но мерзкое ощущение где-то внизу живота все же обозначилось. Почти достал, собака! Чувствуя, как от испуга попер адреналин, и кисель времени позволяет ему выйти на новый скоростной уровень, он качнулся вперед и ударил справа, секущим в шею. Противник снова уловил, ориентируясь скорее на общую канву движений, чем на выпад, дернулся назад, разрывая дистанцию. А вот хрен тебе! Подшаг вперед, снова атака, рубящий крест-накрест. Батыр скрутился влево, уходя от удара – и, оказавшись сбоку, хакнув, махнул своей саблей наискось, намереваясь одним ударом снести добрынинскую башку с плеч. Подставился! Данил чуть подсел, пропуская удар над головой, и одновременно с этим, довернув корпусом, врубил набитым до состояния нечувствительности предплечьем по сломанной руке. Казах взвыл дурниной, выпуская нож, ухватился за левую руку, прижав ее к животу, загибаясь и пуча глаза от боли – и Добрынин, распрямившись из полуприседа словно пружина, ударил встречным, коленом в голову. Того аж подбросило! Влетев в стену, здоровяк безвольной кучей сполз на пол, да так и остался лежать, мыча от боли и пуская пузырящиеся кровью слюни.

Готов, закончили.