Без права на ошибку

Тут же на веранду шустренько заскочила девчушка с кувшином воды, тазиком и полотенцем в руках. Полила гостям на руки, подержала полотенце и так же шустренько испарилась. Официально, как на высоком приеме, съели бешпармак^[21], похваливая хозяина, его дом и гостеприимство. Разговоры, как и велел Шах, шли все больше ни о чем: о погоде, о ценах, о местах, о диковинках, что видели в путешествии. Здесь Добрынин удивил даже своих спутников, рассказав о поселке Чапая и людоедах. По уважительнейшей просьбе самого хозяина рассказал о том, как потерял ногу. Керимов, слушая в оба уха, только и успевал руками всплескивать. После бешпармака принялись за сорпу.^[22] Градус официоза чуть снизился. Хозяин, поинтересовавшись, кто да откуда – и, получив версию о наемниках, уважительно покивал, задержав взгляд на костяшках Добрынина, где красовались красноречиво говорящие за себя мозоли рукопашника. Поверил. Да и как не поверить, если вот они сидят, здоровенные мужики в камуфляже, во дворе стоит техника зубастая, а в номерах почти взвод разместился. И даже женщины у них боевые, вон одна даже слегка косоглазая, на кореянку похожа, наверняка и приемчики знает. Конечно, наемники, не торгаши же. О цели прибытия расспрашивать пока не стал – это, похоже, относилось уже к деловой информации и, следовательно, было не по этикету.

После сорпы приступили к чаю, причем, и здесь тоже был свой особый ритуал. Чай – с молоком! – пили долго, не торопясь, и не по одной чашке. Выпить одну чашку, как пояснил Бекболат-ага, вполне допуская, что гости казахских обычаев могут и не знать, значит смертельно обидеть хозяина. При этом чашку никогда не наполняют до краев. Налить до краев – все-равно что налить «на отвали». Дорогому гостю наливают наполовину, тем самым демонстрируя, что хозяину ничего для него не жалко, чтоб пил чаще – и наливать ему, проявляя внимание и чуткость, тоже будут чаще. И вот тут уже, при чаепитии, официоз полностью ушел и можно было говорить о делах, чем обе стороны и неприминули воспользоваться.

– Так куда же все-таки путь держите? – осведомился хозяин, дуя в пиалу и поглядывая на Добрынина. – Люди серьезный, техник серьезный… Есть конечный пункт, или по миру мотаетесь, долю ищете?

– Да пока, собственно, и нет, – ответил Данил. Все это время он прикидывал, как повести разговор, чтоб вывести на Братство, и решил-таки разыграть тему наемников. Оно как-то естественнее, что боевики боевой работой интересуются. Тем и живут, что воюют – а значит, должны себе работенку искать. – До сих пор все в районе Саратова сидели – было там у нас одно задание, на местных пахали. Отработали, получили свое, а теперь вот решили вниз спуститься, поглядеть. Слухи ходят, что война тут у вас…

– Война… – Керимов, задумчиво поскреб щеку. – Да как тебе сказать, Сережа, балам… Не то что война – так… раздел сфер влияний. Братство неугодных убирает – без кровь не обходится, это уж как водится. Генерал Османов, Даулет Рахимович – всё свои дела решал… Ну а как решил, как порядок в своем хозяйстве навел, неугодных задавил, – так и вокруг смотреть начал. Да и пора уже город почистить, давно пора. Во власть один должен стоять, не десять.

– Что за Братство? – невинно поинтересовался Добрынин. – Ваша местная группировка?

– Да, самый крупный у нас. Береговое Братство, – кивнул Бекболат-ага. – Каспийское море рядом, мы на берегу живем. Отсюда и название.

– И чем занимается? Чем промышляет?

– Да всяким… В основном – караваны гоняют. И сами торгуют и в охрану подряжаются. Тут же как… Ниже нас – Узбекистан, Афганистан, Туркмения, Иран… Выше – Россия. Везде люди живут – хотя не так густ, как раньше. Прямо скажем, совсем не густ. И всем что-то надо. Оружие ли, снарягу, провиант… Соль, специи… Воду… Опять же – живой товар… – здесь Бекболат осторожно поглядел на гостей, пытаясь угадать, как отреагируют, но те сидели молча, руководствуясь поговоркой «в чужой монастырь со своим уставом не ходят». Только Юка чуть было дернулась, но сдержалась, смолчала. – Люди в услужение или наложницы – они тоже всегда требуются. Обычно верх-низ возим. Вот, к примеру, у меня – хозяйство большое, рук не хватает. Как без людей?.. Пользуемся. Братство помогает, пригоняют иногда. А бывает, что и порошок сопровождают – опий, там, коку, морфий… Это обычно низ-верх… Тем же бедным афганск крестьян надо же на что-то жить. Да и что греха таить – воюют частенько, наемничают. В общем, всем помаленьку занимаются.

– А крупное ли? Сколько людей?

– Про людей не знаю. Но немало. У нас тут до Удара двести шестьдесят первый отдельный отряд специального назначения стоял в составе трех рот. Плюс внутренние войска, которые частично под армейцев пошли. И еще из Актау вояки подтянулись. По слухам полторы-две тысячи есть…