Читаем Без игры полностью

Оказалось, съемку из-за плохой погоды отменили, и кому-то, неизвестно кому именно, пришла в голову вот эта идея поехать в лес, на полянку, и устроить шашлык.

Женщину, орудовавшую с шампурами, он узнал, это была костюмерша, выдававшая ему кафтан. Свои ее звали Антоша или тетенька. Молодой человек и был тот самый актер, который опоздал на съемку. Он тут же попросил называть его просто Викентием и единственный из всех, приветливо здороваясь с Тыновым, извинился за то, что они без его разрешения вперлись к нему в дом. Наборный отмахнулся:

— Пустяки, глупости, свои люди, он же мне сам ключ оставляет под крыльцом. Он очень рад.

— Вот этого что-то не видно, — спокойно заметила тетенька Антоша, насаживая еще кусочек на шампур.

— Марина по обыкновению украла машину, — дружелюбно объяснил Викентий. — Она любит лихачить и вообще крутить баранку, а тогда уж придумали шашлык.

— Не украла, а выпросила.

— Ты у шофера, у Пети, выпросила, а директор будет бегать искать — машины нет!

— Пешком дойдет, ему полезно, он толстый. А Петя говорит так: «Подлинный водитель ничего не видит, ничего не слышит, ничего не понимает, пока не спросят. А когда спросят — соврет...» Он не выдаст, скажет, что у него что-нибудь заело, засосало, засорилось или сломалось.

— Фанерки-то неужели нету!.. Ну, я пиджаком!.. Ваня, у тебя на столе напиток, мы все уже прикоснулись, только Марине нельзя, она за рулем.

— Понимаете, — дружелюбно жаловался Викентий. — Я ужасно не люблю опаздывать и вечно опаздываю. Ну вот теперь. В театре замена, Полосонян лег на операцию, дублера и в городе нет. Уговорили меня, обманули, успеем, успеем, вот мы на поезд и опоздали, а потом, естественно, и к самолету тоже.

— Говори, пропьянствовал, — сказала Марина.

— Неправда. Какая у тебя манера свинская. Наоборот, я запьянствовал как раз от огорчения, что опаздываю. На два дня. Большая разница. Если б я из-за пьянства опоздал, это другое было бы дело... Спасибо, что вы меня там заменили, а то Эраст меня бы со свету... сожрал. Говорят, он ругался как зверь. Как он меня называл?

— Сусликом! — быстро сказала Марина. — Ах да, и Орхидеем!

Викентий пожал плечами.

— Удивительно глупые названия он мне придумывает... Ну, суслик, наплевать, а почему Орхидей? Это даже женского рода... И ничего такого во мне нет. Просто бездарно!

Против воли Тынову делался симпатичным этот Викентий. Говорил он как-то с оттяжкой, как оправдываются виноватые, обиженные, упрямые дети. И вправду, в разговоре его все высмеивали, а ему все приходилось как бы оправдываться.

Потом, когда недожаренный шашлык вывалили в миску и оказалось что-то многовато водки на столе, все опять принялись за Викентия.

— Он, парень, у нас ничего! — говорила Антоша пальцами выдергивая кусочек жесткого мяса у себя из зубов. — Ну бабник, бедняга, это ужас! Баб у него, баб!

Уже подвыпивший, но все равно симпатичный Викентий горячо и искренне защищался:

— Я же еще и бабник? Да ну их совсем! Это они... как это сказать? Мужичницы, или не знаю как. Безобразие!

— А ты отбивайся все-таки, — сказала Марина.

— Ага! — с детской запальчивостью, чуть не со слезами, закричал Викентий. — Тебе-то легко говорить. «Пошли вон, дураки», — и привет! А я ж не могу так с ними... это грубо.

— Это верно, он так не может, он добрый, где ему отбиться, — поддержала по справедливости Антоша и захохотала. — Как ты их только не путаешь?

— Ну уж нет! Как это я спутаю?.. — И вдруг упал духом и печально признался: — Не знаю. Разве иногда... А так нет! Они ведь все-таки очень разные... Некоторые. Вот одна все рвется мне носки поштопать и еще что-нибудь...

— Подштанники, — невнятно, с полным ртом подсказал Наборный.

— Ну и что, это очень трогательно в конце концов, если разобраться, — ободрился на минуту и опять виновато сдался Викентий. — А вообще, конечно... Они как-то примелькиваются... — И вдруг обрадованно рассмеялся: — Хотя нет, нет! Совсем не одинаковые, наоборот, очень всякие. Почему это вы воображаете? Знаете, бывают с юморком!.. Да!.. А вот вам? — вдруг он всем телом, броском повернулся к Тынову. — Тоже кто-то белье выстирал? Там, на веревочке висит? Ага?

— Сам. Кому тут еще стиркой заниматься.

Викентий внимательно вгляделся и вздохнул.

— Счастливый вы человек. Вообще теперь я все понимаю, просто она в вас влюбилась. Вот мы и приехали. Очень рад познакомиться.

Он порывисто потянулся через стол, насильно подтащил к себе руку Тынова, стиснул ее и встряхнул. Слезинки блеснули у него в глазах. Он пьянел быстро, но неровно, точно по ухабам катился. То слабел и впадал в подавленность, то вдруг взбадривался до лихости и озорства.

— В тебя я влюбилась, — равнодушно сказала Осоцкая.

— Врет-врет! Она знает, что я ее люблю, но только как мужчина мужчину... или девушка девушку... ну, вы меня поняли, я надеюсь?.. Ах, как прекрасно было бы, если б ты была маленькой.

— Как четвертиночка? — осведомилась Антоша.

Перейти на страницу:

Похожие книги