Без гроша в кармане. Среди факиров

Эти птицы, коварство которых вошло в пословицу, сперва испугались и на время оставили свою добычу, но потом мало-помалу вновь осмелели; они, должно быть, вспомнили, что ничто живое не проникало в это убежище смерти, и сообразили, что рано или поздно эти люди достанутся им на завтрак.

Капитан обошел вокруг эту странную площадку и не нашел в загородке ни малейшей трещинки, в которую могла бы проскользнуть хоть крыса. Ни отверстия, ни щели, которую можно было бы расширить ценой каких бы то ни было усилий! Увы! Старое здание победоносно выдерживало борьбу со временем. Дверь была устроена прочно, как любая крепостная дверь. Огромные массивные кедровые половинки ее были снаружи и изнутри укреплены железными листами, приколоченными крепкими гвоздями. Кирпичные перила казались менее страшными. Все трое, устав ходить между этими ужасными костями на солнцепеке, скоро убедились в полной невозможности сделать что-нибудь с дверью или со стенами.

Убедившись, что таким путем им не спастись, капитан стал внимательно рассматривать четыре решетки, находившиеся внизу и окружавшие среднюю, круглую часть платформы; там лежали накопившиеся в течение столетий кости парсов.

Как уже было сказано выше, при описании Башни Молчания, эти решетки прикрывали и собой отверстия, ведущие к подземным коридорам, а эти последние в свою очередь выходят в четыре симметрично расположенные колодца. Колодцы имеют не более 2 метров глубины, но зато они очень широки и служат для стока дождевой воды, которой здесь бывает необычайно много в дождливое время года; следовательно, их назначение – постоянно сохранять кости в сухом состоянии.

– А что если попробовать выйти с этой стороны!.. – сказал Бессребреник.

– Попробуем! – ответили, как эхо, оба моряка.

Но возникло большое затруднение, показавшееся поначалу непреодолимым, – как попасть на эту кучу костей, до половины заполнивших углубление под платформой? Высота там более пяти метров. Бессребреник прикидывал варианты.

– Остается только прыгать, – сказал Джонни, как будто это был самый простой выход.

– Ты очень добр! – воскликнул Марий. – А если при прыжке что-нибудь вывихнуть, сломать, например ногу? Вряд ли это будет способствовать побегу отсюда.

– Придумал, – возразил Джонни. И, как человек, который мало говорит и много делает, он принялся собирать только что развязанные им и разбросанные по платформе веревки. За очень короткое время он связал их, как мог, вдвойне, втройне, и получилась толстая веревка длиной метра в четыре. Он взял конец ее в руки, пристроился на краю платформы и сказал Марию:

– Слезай по ней!

– А если ты не удержишь?

– Удержу.

Не говоря больше ни слова, Марий схватился за веревку и соскользнул по ней до конца. Тут он мог уже без опасения выпустить ее и соскочить в груду костей. Несмотря на свое испытанное мужество, он не мог не содрогнуться, ощутив под ногами человеческие останки, которые сухо захрустели и рассыпались. Джонни выдержал испытание.

– Ваша очередь, капитан, хотя я не смею приказывать! – почтительно сказал Джонни своему начальнику. Бессребреник последовал примеру Мария и в минуту очутился возле него.

– Э! Bagasse! Ну, мой любезный, что же дальше? Как же ты будешь слезать и одновременно с этим держать веревку!

– А я вот что сделаю! – ответил Джонни и спрыгнул вниз по всем правилам, с необычайной легкостью, на кончиках пальцев. Патрик, оставшись один на платформе, наблюдал за ними, терпеливо, без жалоб переносил ужасные муки жажды. Они направились к одной из решеток, спотыкаясь о кости, вид которых и хруст причиняли им самые тяжелые страдания. Решетка, к счастью, едва держалась. Сильные руки Мария выдернули ее из кирпичных углублений, куда она была ввинчена. Открылось черное отверстие. Оба моряка заспорили о том, кому первому пройти.

– Пройду я! – сказал Бессребреник, разрешая их спор.

– Но, капитан…

– При атаке начальник идет первым, при отступлении последним. Здесь мое место, друзья… Пропустите же меня.