— Ухвачу, Тарас, ухвачу! И расколю до жопы. Главное — найти его. Что-нибудь подскажешь?
— Подсказать-то подскажу. Только тебе одному не управиться. Сеть нужна.
— Где я сеть возьму?
— У меня. Человек десять-двенадцать могу предоставить.
— Пареньки-то с опытом?
— Все с земли, Жора.
— Сколько это будет стоить?
— Договоримся по исполнении. Теперь исходные о деле, в котором Рябухин замешан.
— Говорить об этом не имею права. Придется вам действовать втемную. Ваша задача — отыскать его и передать мне.
— Политика? — вдруг спросил Корень.
— Лучше не догадывайся, — посоветовал Сырцов.
— Но гарантируешь, что я не влезу в дерьмо?
— Гарантирую. Честным своим словом, — серьезно заверил Сырцов.
Мелодично и ласково запел сырцовский мобильник. Сырцов извинительно глянул на хозяина, который, кивнув, милостиво разрешил:
— Да говори, говори, что там!
— Слушаю, — строго сказал трубке Сырцов и замолк надолго. И вдруг закричал визгливо: — Да что там твои засранцы делали, Леонид?! — И снова замолк. — У тебя же весь МУР под рукой, делай же что-нибудь! — Опять пауза. — Понимаю. Это наш общий грех, нам двоим и каяться… Через пятнадцать минут у Рижского.
В начале телефонного разговора он вскочил, а теперь снова сел. Сложил мобилу, засунул в карман, решительно допил остатки кофе.
— Беда? — участливо спросил Корень.
— Беда, — подтвердил Сырцов, опять встал и сообщил: — Я пойду.
— Наша предварительная договоренность остается в силе?
Ощерившийся Сырцов злобно глянул на него и, задыхаясь, потребовал:
— Найди, найди мне его, Тарас! Он нужен мне как можно быстрее!
— Найду, Жора. Но все-таки скажи, что случилось.
— Девушку похитили.
— Ксению Логунову? Вашу Ксюшку, да?
— А кого же еще?!
…Привилегированная ментовская тачка стояла там, где автомобилям стоять нельзя. Но на то она и привилегированная. Махов узнал сырцовский джип на расстоянии и взмахом руки призвал к себе. Джип тоже нарушил все правила дорожного движения.
— Поедешь вслед за нами. Если что срочное по радиосвязи, оповестишь сигналом, — приказал своему водителю полковник и влез в джип Сырцова.
Миновали Крестовский мост и влились в суетливую Ярославку. Молчали, глядя на зады шедших перед ними автомашин. Первым не выдержал Махов.
— Подробностей — не надо?
— Нет, — ответил Сырцов небрежно и, противореча себе, спросил: — Кто был за старшего?
— Капитан Гудков.
— Вроде бы не дурак и не лентяй.
— Да не виноват Гудков, не виноват! — прокричал Махов.
— Но кто-то виноват.
— Мы все, Жора, мы все! Самодовольные действия по наработанным схемам — вот общая вина. А тут спланировал операцию изощренный.
— Что предпринял?
— А что может предпринять ментура? Операция «Перехват», мать ее… которая, скорее всего, не даст никакого результата при таком раскладе. Рутина, будь она неладна!
— Сам-то ничего не надумал?
— Понимаю, Жорка, что все завязано, перевязано и теперь нам навязано, чтобы мы корячились в смятении. Но как все развязать…
— Хоть теперь-то ты уяснил, что это не уголовные игры?
— Отстань, и без тебя тошно. — Махов ни с того ни с сего включил радио и попал на манерную деву, которая пела нечто игривое про мужичка, к которому она обращалась с такими загадочными словами:
Слегка ошарашенный, Сырцов процедил:
— Какие еще трещинки? Это у бабы трещинка, а не у мужика!
— И у нас с тобой тоже трещинка, — отмахнулся мент. — Трещим по швам, Жора. Как я в глаза Лидии Сергеевне посмотрю, что Смирнову скажу?
— Скажешь то, что мне сказал. Только без мата и истерики.
— Они очень старые, Жора.
— Они железные, Леня. Мы послабее будем.
Диджей пулеметно пробормотал неразборчивое, и манерную деву сменил мальчик, запевший свежим голоском про другого мальчика:
— Да выключи ты его! — раздраженно потребовал Махов, забыв, что это он врубил радио.
— Нервишки у тебя сейчас никуда. А песня весьма интересная. Мальчик, видите ли, хочет в Тамбов! Хочет, а сам шурует в Москве.
— У меня нервишки, а у тебя сдвиг по фазе. Кто это в Тамбов хочет?
Сладкоголосый продолжал скороговоркой:
— И не полетят ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра… — пообещал Сырцов. — Ты был прав, Леня, все завязано, перевязано и нам навязано.
— Ни черта не понял, но и ты прав, наверное.
«Гранд чероки» пролетел мост над железной дорогой и свернул направо.
— Через десять минут мы у них. Как распределимся? Там сегодня сбор всех частей.
— Александр Иванович и Лидия Сергеевна мои, — решился Махов. — А с остальными ты разберешься.
…На террасе, освещенной закатным солнцем, старческая (за исключением Кузьминского, который держал себя еще за молодого) компания, слегка балуясь легкими (Кузьминский — совсем не легкими) напитками, обстоятельно разговаривали о болезнях.
За разговором не заметили, как в дверях оказались Сырцов с Маховым, которые почти синхронно произнесли зловеще:
— Здравствуйте.