Без гнева и пристрастия

— Свежака вряд ли, Саня. Скорее всего, кого-нибудь из второго ряда. Свежака за оставшееся время не раскрутить, а выскочившего из-за спин при помощи денежного очень внушительного допинга гражданина из второго ряда с необычным имиджем — вполне реально. И к нему яркую партию, ты прав.

Наконец-то приподнял тяжелые армянские веки и как бы дремавший Казарян.

— Наш покойный Дмитрий Федорович был секретарем ЦК и членом Политбюро. Поменявшие имидж неокоммунисты?

— Нет, скорее всего, нет, — уверенно отверг этот вариант Спиридонов. — У них давно определившийся претендент и самый надежный, хотя и сокращающийся в связи с естественным вымиранием электорат. Свои двадцать процентов они всегда наберут.

— Тогда кто, Алик? — негромко спросила о главном Лидия Сергеевна.

— Период настоящей предвыборной активности еще впереди. И поэтому сказать о ком-то что-то просто невозможно. Вот когда засуетятся, тогда хотя бы предположительно можно будет определить, кого солидно подкачали.

— И мы с Лидкой на этом остановились, — признался Смирнов.

Иссякла энергия мозговой атаки. Замолчали. Но молчание — не для молодого беллетриста Виктора Кузьминского.

— Теперь у меня вопросы, точнее, два вопроса. К хозяевам. — Раскинув руки (сидел на диванчике один) по ивовой спинке, он сурово посмотрел сперва на Лидию Сергеевну, а затем на Смирнова. — Вопрос первый к хозяйке. Нас в этом доме водкой угощать будут? — И, не дав ответить хозяйке, ответил сам: — Знаю, что будут, но ведь душа горит! Когда? — Движением вытянутой вперед длани опять остановил Лидию Сергеевну. — Вопрос хозяину: Иваныч, ответь, пожалуйста: на хрена попу гармонь, когда есть кадило?

За Смирнова быстро ответил Казарян:

— По-моему, Витя, ты окончательно отупел от пьянства.

— Я попрошу!.. — радостным криком высказал свое возмущение Кузьминский.

— Проси, — разрешил Казарян.

— Я — дурак, а ты — умный, да? — предположил беллетрист.

— Да, — согласился кинорежиссер. Им давали резвиться. Смирнов, Спиридонов и Лидия Сергеевна понимали, что развлекательная интермедия сейчас ко времени.

— Раз ты такой умный, то объясни мне, дураку, какого худенького нам надо лезть в кучу дерьма, именуемую в дальнейшем политикой? Зачем Иванычу все это? Пусть себе глотки перегрызают, а мы, как древние римляне на скамьях Колизея, с удовольствием будем наблюдать гладиаторские бои.

Казарян повернулся к молчавшей троице и поделился с ними:

— Нет, он действительно дурак!

— Докажи! — взвыл Кузьминский.

— На раз, два, три, — пообещал Казарян и сразу же приступил к выполнению обещания: — Откуда ты взял, что Санятка сам влез в эту кашу? Его втащили, может быть, не очень желая того, но иного выхода у них нету, поджимает время — бабки им нужны. Теперь Саня, Лидия и Ксения, особенно Ксения, в зоне повышенной опасности, в зоне неоправданного риска потому, что знают, чего не следует знать. Те, судя по тому, как была отслежена и доведена до нужного им состояния Ксения, обладают исчерпывающими сведениями о семействе Смирновых-Болошевых и, следовательно, о тебе, обо мне, об Алике. Мы никуда не лезем, Витек, мы обороняемся, мы должны, если жизнь дорога, обороняться. А лучшая оборона, как выражаются наиболее передовые футбольные стратеги, контратака на опережение.

Сильно озадачил режиссерский монолог беллетриста.

— Да об этом я как-то не подумал, — неосторожно высказался он.

За что и получил:

— Вот поэтому ты и дурак.

Не до обид уже было Кузьминскому. Заработала азартная сообразилка:

— Выходит, они внаглую Иваныча на дуэль вызвали.

— Выходит, — согласился Казарян. — И еще выходит, что другого пути для них не было. Ксения-то со своей ладошкой — единственная.

— Или кто-то из самых богатых свои не пожелал тратить, — добавил Спиридонов.

— Понятно теперь, почему нас днем собрали. Чтобы без Ксении, да? — И, получив в ответ сдержанный смирновский кивок, продолжил свою речь в несколько ином направлении: — Нет, в этом деле без пол-литра не разберешься. Кстати о пол-литре, Лидия Сергеевна, голубушка! — И заканючил, как нищий в пригородной электричке: — Братья и сестры! Помогите погорельцу чем можете! Три дня не ел, а выпить так хочется!

— Он, паразит, без машины, ко мне в пассажиры специально набился, чтобы здесь нажраться без тормозов, — обнародовал замыслы беллетриста его бывший тесть. И Смирнову: — Насколько я понимаю, мы пока завершили всего лишь первую половину нашего коллоквиума? Даже первую треть, если судить по гаданиям цыганки: что было, что будет, чем сердце успокоится?

— Все так, Алик, — грустно согласился Смирнов, а Лидия Сергеевна решила:

— Пока перерыв. Скоро обедать будем. Вот-вот Ксюша объявится.