Без черемухи

   -- Бывало, еще смеются над нами, что у нас от человеческой крови руки трясутся.

   -- Теперь не затрясутся,-- проворчал Андрюшка с своего бревна.

   -- Теперь... про это никто и не говорит,-- сказал недовольно Захар, оглянувшись на Андрюшку.

   -- Теперь, можно сказать, тоже школу хорошую прошли,-- сказал Филипп,-- сами образованные стали. А прежде бывало...-- он махнул рукой и усмехнувшись покачал головой,-- даже перед мальчиками, перед этими стыдно было, до чего крови боялись, особливо кто постарше, как подумаешь, бывало...

   -- Думать,-- спаси бог... У нас молоденький офицерик был, так тот все нам говорил: первое дело не думай да ори покрепче. Вот тебе, говорит, вся наука.

   -- А все-таки господам небось трудней было,-- можно сказать, головой приучены работать, а тут во всю войну не думай, а только ори во всю глотку.

   -- Привыкли... И наука тоже помогла небось.

   -- Конечно, когда охота есть, скоро привыкнуть можно.

   -- Вот священник с крестом тоже хорошо помогал; как выбежит, бывало, вперед, так прямо в голове помутится, летишь, как очумелый, только ищешь глазами, в кого бы штыком пырнуть.

   -- Да, с крестом здорово! Тут, кажется, отец родной подвернись, и того зарежешь,-- сказал Захар.

   -- Ах, господи, какой народ стал,-- сказала старушка Аксинья,-- и отчего так? Батюшка в церкви уж прошлое воскресенье говорил: опомнитесь, говорит, вы сердцем ожесточились, хуже, говорит, зверей стали, образ божий, говорит, потеряли, неужто по-человечески-то нельзя? Потом вышел с крестом, а мне будто стыдно крест-то целовать, и с чего,-- сама не знаю.

   -- С нами тоже встрелся наш ротный,-- сказал Филипп,-- добрый человек, тихий такой, только до немцев был -- яд; тоже бывало, говорил, чтобы первое дело -- не думать. Разговорились мы по душам; что же это вы, говорит, словно звери стали? Что это с вами сделалось? Отчего вы так обезумели, говорит, про крест-то забыли, что на шее носите? А нам тоже нехорошо стало, вроде как совесть заговорила. Хороший человек-то уж очень.

   -- Боялись прежде человеческую кровь лить, боялись,-- сказал старик Софрон, стоя по-прежнему опершись грудью на палку и тряся седой головой, скорбно глядя куда-то перед собой вдаль.

   -- И отчего так повернулось? -- сказал, недоумевая Фома Коротенький, поглядывая то на одного, то на другого, как бы ожидая, не скажет ли кто-нибудь.

   Но никто ничего не ответил.

БУФЕР

(Шутка)

Посвящается

Ивану Михайловичу Москвину

   I. Гражданин, вы обвиняетесь в том, что на станции Кашира среди бела дня украли буфер.

   II. Чегой-то?

   I. Украли, говорю буфер... часть вагона, предохраняющая от столкновения, такие чугунные тарелки на стержне.

   II. ...А, да, да. Это точно было.

   I. Значит, признаете?

   II. Отчего же не признавать-то, что было, то было.

   I. Вы чем занимаетесь?

   II. Все тем же...

   I. То есть как все тем же? Чем именно?

   II. Рыбку ловим.

   I. Так зачем же вы буфер-то украли?

   II. А то с камнем дюже не способно.

   I. Что с камнем не способно?

   II. Это я про лодку. Мы теперь с лодки ловим. Без лодки по нашим местам неспособно.

   I. Так при чем же все-таки тут буфер, не понимаю. Для грузила, что ли?

   II. (смеется). Куда ж такое грузило... Это тогда целую свинью на крючок сажать нужно.

   I. Так зачем же?

   II. А с ним много способней. Господа у нас сейчас, какие там живут, так у них на лодках... как его... якорь этот. А мы до этого все с камнем обходились. Все портки об него обдерешь, вот поглядите, пожалуйста. Как зацепишь,-- тррр! и готово. А бутер гладкий и за дно хорошо держится.

   I. А раньше чем занимались?

   II. Все тем же (утирает нос полой). Я лучше голодный просижу, а уж рыбки половлюсь. Охотник до ужасти...

   I. А раньше, до этого, вы не судились?

   II. Чегой-то?..

   I. Вот тут за вами еще дела числятся, говорю. Гайку для грузила вы никогда от рельс не отвинчивали?

   II. Какую гайку?.. А, энту-то? Давнишнюю? Это Иван Михалыч Москвин меня ославил. Он такого наблаговестил, что и половины того не было. Они у нас под Каширой летом на даче живут. Они и Борис Борисыч Красин. Охотники, сейчас умереть! Ну, да у них и снасти... Им бутер воровать незачем. Известное дело -- господа.

   I. Теперь господ нету, пора, кажется, знать.

   II. Как же это нету. Я вместо якоря этого с камнем езжу, на леску весь хвост у кобылы обдергал, а они, окромя того, что у них снасть первосортная, номерная, еще на пуколках ездят... Небось для меня не приготовили...

   I. Так вы на этом основании народное достояние расхищаете? С гайки начали, а теперь уж за буфера ухватились. Скоро целыми вагонами таскать начнете?

   II. Вагоны для нас не подходящи.

   I. То-то вот -- не подходящи... А что подходяще, то все сопрете?

   II. Как придется.

   I. То есть как это -- "как придется"?

   II. Да так, таскаешь-то не для воровства, а потому, что вещь нужная. А она иной раз лежит без пользы... не хуже этого бутера.

   I. А у вас он с пользой?

   II. А как же. Ведь вот целый месяц ловлю, портки-то целы.

   I. Помолчите, мне нужно записать.

   II. А ну, ну... (Некоторое время молчит, потом усмехается и качает головой). Для грузила... ведь скажет тоже, ей-богу. Это тогда целую свинью на крючок сажать нужно.