Beyond... chapters (СИ)

- А чему вы так удивляетесь? - все так же буднично поинтересовался Люциус, пройдя в гостиную следом за Гермионой и остановившись у нее за спиной, при этом не без интереса рассматривая нехитрую обстановку ее дома. - Вы были одной из ключевых фигур во второй войне, находясь рядом с Поттером. Поэтому вполне логично, что вы и это рыжее недоразумение по имени Рональд...

Услышав имя бывшего парня, Гермиона не то зарычала, не то застонала. Бросив на Малфоя полный неприязни взгляд, девушка быстро вышла из комнаты, совершенно не заботясь о том, идет за ней Люциус или нет, впрочем, не сомневаясь, что маг не отстает ни на шаг, и направилась в импровизированную мастерскую, где сейчас находился портрет Снейпа. По пути, правда, Гермиона решила заглянуть на кухню, чтобы сделать кофе и немного успокоить нервы перед разговором с ожидавшим их возвращения мастером зелий. В ее сердце и душе клокотала такая гамма чувств, что если бы мысленно можно было убить, то от Малфоя-старшего не осталось бы даже горстки пепла на полу ее кухни. В один короткий миг вся ненависть к аристократу, которую ведьма лелеяла на протяжении многих лет, переполнила чашу ее терпения и вскипела подобно пене на убегающем из кастрюльке молоке:

- Все! Я так больше не могу! - резко остановившись и повернувшись к мужчине, произнесла девушка. Разозлившись и поддавшись сиюминутному порыву бушевавших подобно проснувшемуся от долгого сна вулкану эмоций, на какой-то короткий момент Гермиона уже была готова поставить жирную точку в этих полных неизвестных опасностей поисках, но внезапно ее взгляд наткнулся на простую красную чашку, где золотыми буквами было написано: "Лучшей подруге". На мгновение сердце гриффиндорки остановилось, пропустив несколько гулких ударов. Мисс Грейнджер прекрасно понимала, что ее никто не осудит если сейчас она все бросит, но спокойно жить с таким грузом на душе не сможет она сама. Ведь Гарри не виноват, что ее вынужденным спутником в этом предприятии стал Люциус. И, естественно, нет вины парня в том, что слизеринец как был, так и оставался непрошибаемым снобом и высокомерным мерзавцем, считающим всех вокруг грязью под своими начищенными туфлями... К тому же свой выбор Гермиона уже сделала, и сходить с намеченного пути не собиралась. Хотя был и еще один, весьма важный момент, из-за которого ведьма все-таки отважилась на подобное приключение - в мисс Грейнджер проснулась прежняя гриффиндорка: добрая, отзывчивая и любознательная, которая не могла оставить друга в беде и не решить еще одну загадку, подкинутую ей судьбой. Похоронив себя буквально заживо, заточив в кокон одиночества и сожалений, девушка только сейчас осознала, что словно пробудилась от длительного сна. Она будто оказалась в ярко освещенной комнате после долгого блуждания в темных коридорах. Гермиона снова ощутила вкус настоящей жизни. Это, пусть и ужасно трагическое стечение обстоятельств, стало для ведьмы спасительным маяком, пролившим свет на безрадостные и серые дни ее существования, что девушка вела последние шесть месяцев. Мисс Грейнджер могла не показывать этого другим, но себе-то ведьма врать не могла... Тяжело вздохнув, Гермиона гордо вскинула подбородок и отчеканила в лицо своему спутнику: - Я знаю, что вы меня не выносите. Поверьте, я тоже не горю желанием сотрудничать с вами. Ни для вас, ни для меня это не секрет и не новость, но раз уж мы оказались в одной упряжке, давайте не изображать рака, лебедя и щуку. Давайте найдем Гарри и Драко и...

Что дальше говорила Гермиона, Малфой практически не слышал. Точнее он внимательно слушал, но смысл сказанного девушкой оставался где-то далеко за пределами его восприятия. Маг вдруг словил себя на том, что эти нехитрые слова заставили его взглянуть на юную ведьму по-другому. Несомненно, он по-прежнему считал, что подобным ей нет места в магическом мире, но... Так же маг знал, что из любого правила всегда есть исключения. И, похоже, мисс Всезнайка как раз и могла стать тем самым пресловутым исключением. Ее слова, поступки бесспорно вызывали уважение даже у него. Проследив за взглядом Гермионы, Люциус в очередной раз поразился тому, как люди могли ставить интересы других превыше собственных. Для него это все попахивало каким-то извращенным мазохизмом, принять который он был не в силах. Его расчетливая слизеринская душа не ведала, как можно что-то делать не извлекая для себя хоть какую-то выгоду в конечном итоге, а тут речь шла вообще об игре со смертью. При этом непонятно, кому повезет больше: тем, кто навеки останется за чертой этого мира или же тем, кто выторгует у старухи с косой еще немного времени, потому что последствия их приключения просчитать было просто невозможно и Люциус совершенно не представлял, с чем именно им придется столкнуться. Малфой знал, зачем лез в петлю он, надежда вернуть живым и образумить единственного наследника еще грела его сердце, но понять, что двигало Гермионой он не мог или, если уж говорить честно, не желал. Зачем молодой девушке, у которой впереди вся жизнь, ставить на кон собственное будущее?..