Beyond... chapters (СИ)

- И дернул же меня черт спасти этого Иуду! - в сердцах бросил вампир, добавляя в котел безоаровый порошок и не спеша помешивая зелье против часовой стрелки. Убедившись, что процесс идет как нужно, Влад отошел к окну и застыл напротив него подобно безмолвному творению Родена, печально всматриваясь в еще темное, плотно укутанное тяжелыми снежными тучами предрассветное небо, как будто хотел услышать от него ответ на свои слова. - Оставил бы его умирать в том гнилом болоте, так нет же, благородный князь не смог проехать мимо молящего о помощи юнца, почти своего ровесника. Знал бы тогда, что спасаю собственного убийцу... - Владислав замолчал, переведя взор черных бездонных глаз на правый безымянный палец, на котором когда-то носил отцовский перстень с эмблемой Ордена Дракона. - Ну что же, Гэбриэл, пора возвращать долги.

Заметив, что зелье в котле стало испускать бледно-голубой дым, как и было указано в рецепте, Дракула, резко оборвав цепь мрачных размышлений, что занимали его мысли несколько последних часов, потушил огонь и, подождав пока почти прозрачная жидкость немного остынет, перелил часть в кристальный флакон. Думая на ком он мог бы испробовать зелье, вампир понял, что очень рано обрадовался. Не прошло и минуты, как варево стало мутнеть, превратившись в какую-то болотную жижу с таким же характерным запахом. Еще мгновение спустя то, что осталось в котле, продолжая бурлить и пениться, несмотря на то, что огонь был погашен, с оглушительным грохотом взорвалось, украсив собой потолок и стены лаборатории, а также не забыв облить самого горе-зельевара с головы до ног и прожечь парочку внушительных дыр в расшитом серебряной нитью камзоле.

- Дьявол побери! - выругался Влад и с силой запустил в ближайшую стену хрупкую колбу, заставив последнюю разлететься на сотню мельчайших осколков, что тут же усыпали пол лаборатории своими кристальными слезами. - Без помощи все-таки не обойтись, - едва слышно пробормотал Дракула, уперев руки в стол и склонив голову, с которой крупными каплями скапывала болотная жижа, бывшая еще минуту назад довольно приличным зельем.

Внутри князя ночи сейчас бушевала самая настоящая буря: призрачный шанс исправить ситуацию с оборотнем утекал сквозь пальцы подобно воде... а ведь победа была так близка...

Chapter three

Хмурое зимнее утро предвещало начало обычного, полного забот дня. Оно беспощадно проглотило жителей уютного лондонского пригорода, без малейшего сожаления перемалывая их в жерновах повседневности и серости. Поэтому совершенно неудивительно, что никто из вечно суетящихся и спешащих по своим делам магглов не обратил ни малейшего внимания на двух, взявшихся совершенно из ниоткуда магов. Оказавшись на припорошенном снегом крыльце перед входной дверью собственного дома, Гермиона с нескрываемым удивлением посмотрела на Люциуса. В ее медовых глазах отчетливо читался один-единственный вопрос: "Откуда?"

- Должен же я знать место жительства потенциального врага, - усмехнувшись, ответил Малфой.

- Вы... вы наблюдали за мной?.. Мои родители... - Гермиона не ожидала подобного внимания к своей скромной персоне. Конечно, она понимала, что еще совсем недавно была в центре всех событий, но чтобы за ней так пристально следили...

- В Австралии, могу даже адрес сообщить, по которому они там проживают, - добил ее Люциус с кривой ухмылкой на устах.

Неверие, шок, волнение за родителей - эти эмоции, поочередно сменяя одна другую, вмиг захлестнули девушку с головой. Гермиона уже была готова наброситься на стоящего рядом Малфоя, чтобы вытрясти из него все, что он знал, но что-то в его взгляде остановило ее, окатив волной холода и заставив враз поумерить пыл. Скрепя зубами и пытаясь скрыть подступившие слезы она тихо прошипела:

- Входите! - быстро открыв дверь, гриффиндорка проскользнула внутрь двухэтажного коттеджа, которых на этой улочке было довольно много, и все они походили один на другой, словно братья-близнецы.

Девушка из последних сил удерживала рвущий душу на сотни мелких осколков ком, в очередной раз поражаясь, насколько легко этот несносный человек может не только вывести ее из себя, но, что самое страшное, причинить нестерпимую боль. Боль, безжалостно и равнодушно разъедающую изнутри. Боль, незаживающей раной кровоточащую в самом сердце. Боль, которую невозможно излечить никакими средствами, даже магия тут была абсолютно бессильна. И для этого ему понадобилось всего-то несколько слов. Гермиона думала, что времена, когда этот заносчивый аристократ заставлял ее страдать, давно канули в Лету, но, как выяснилось, маг по-прежнему мастерски играл на человеческих слабостях, без труда находя самые уязвимые места и нанося по ним точные удары. И делал это не из-за какой-то острой необходимости, казалось, Люциус так просто забавлялся.