Бета семь при ближайшем рассмотрении

Его датчики отметили, что поднимался ветер, который всегда начинал завывать при закате светила, температура опускалась. Но мозг его не регистрировал эти сигналы, потому что они не интересовали его. Его вообще ничто не интересовало. Абсолютно ничто. Он был машиной. Совершенной, но машиной, которая действовала только тогда, когда выполняла приказ. Он никогда не задумывался, откуда исходят приказы, которые то посылали его в очередной раз восстанавливать склад аккумуляторов, разрушенный дефами, то охранять от них город, то, как это случилось сегодня, снимать характеристики с неких существ, которых никогда прежде не видел. Приказ есть приказ. Двести семьдесят четвертый никогда не оспаривал его, не подвергал сомнению. Он просто получал приказ и мгновенно начинал действовать, выполняя его. Если приказ был простой, он исполнял его не задумываясь. Если же задача была сложной, он сам разрабатывал тактику ее выполнения.

Он был машиной, но машиной совершенной, наделенной острым, быстродействующим умом. И если бы вся сила этого ума была направлена на осознание себя, на попытку понять устройство их мира, он бы наверняка многое осознал и понял. Но он никогда не пытался этого сделать, потому что был машиной и побуждался к действию и мысли только командой. А приказа понять себя и найти некий смысл в своем существовании он никогда не получал.

Разумеется, для множества вещей приказа не требовалось. Выполнив очередной, он всегда посылал об этом сообщение. Куда – он не знал и не задумывался, кто получит его. Он просто-напросто посылал мысленное сообщение, что то-то и то-то сделано им, номером Двести семьдесят четвертым. Равным образом он подтверждал получение приказа: Двести семьдесят четвертый приказ принял: должен, например, явиться на круглый стенд, снять характеристики с вновь прибывших существ и доложить о результатах, как он это сделал сегодня.

Конечно, их программы предусматривали и самостоятельные действия. Каждый кирд, например, должен был перед выполнением любого приказа пройти проверку на центральном проверочном стенде и получить дневной штамп. Каждый кирд должен был внимательно следить за другими кирдами, тщательно фиксируя любые их отклонения от нормы и тотчас же сообщая о них. Так было не всегда, но с тех пор, как появились дефы, они должны были делать все, чтобы вовремя распознать их и уничтожить. Симптомов было много, каждый кирд знал их. Любой кирд, который останавливался, озирался, входил в контакт с другим кирдом без нужды, сообщал нечто не относящееся к выполнению приказа или спрашивал о том, что не должно интересовать обычного кирда, сразу же попадал под подозрение. Но самый точный и безошибочный признак дефа было невыполнение приказа. Не только невыполнение, даже малейшее сомнение, малейшая задержка уже могли выдать тайного дефа.

Двести семьдесят четвертый помнил все, но, как все кирды, сам по своей воле не вспоминал ничего, если эти сведения не были нужны ему для выполнения приказа.

Он не вспоминал, например, как накануне кирд, с которым он нес охрану энергоцентра, вдруг сказал ему:

– От кого мы должны защищать центр?

Этого было достаточно. Кирд не задает вопросы, не относящиеся к выполнению приказов. У кирда не может вообще быть абстрактных вопросов. Его мозг настолько совершенен, что не ведает сомнений. Вопрос – признак сомнения. Или признак неоправданной жажды излишней информации. И то и другое обозначало сбой, выход мозга из нормального режима. А вышедший из нормального режима мозг был уже мозгом дефа.

А вопрос: «От кого мы должны защищать центр?» – был явно никчемный, пустой вопрос. Какая разница, от кого ты должен защищать центр? Тебе приказано защищать – ты защищаешь. Приказано нападать – ты нападаешь. Двести семьдесят четвертый не думал поэтому, нужно или не нужно сообщить о подозрительном кирде. Потому что, если бы в него самого закралось какое-нибудь сомнение, он бы был уже дефом, ибо настоящие кирды не ведают сомнений.

И он тут же сообщил о подозрительном вопросе. Куда – он не знал. Зачем – тоже. Но он твердо знал, что всегда получает приказы по одному и тому же каналу связи и по этому же каналу сообщает об их выполнении. И этот же канал он должен был использовать для до­кладов. И он никогда не использовал этот канал для контактов с другими кирдами.

Он сообщил о вопросе и тут же получил приказ: внимательно следить за Сто седьмым – таков был номер подозрительного кирда – и ждать прибытия подкрепления и транспорта.

Он поэтому и вида не подал, что отметил странность вопроса. Он лишь сказал Сто седьмому:

– Известно от кого, от дефов.

– А… – неопределенно протянул Сто седьмой. Он повернулся к товарищу, подумал немножко и спросил: А что они делают… дефы?

Двести семьдесят четвертый никогда не ответил бы на такие бессмысленные вопросы. На бессмысленные вопросы у кирда есть один ответ – доложить о них. Но сейчас он выполнял приказ следить за товарищем и ждал прибытия помощи. Поэтому он сказал:

– Они стремятся разрушить наш город.

– Но… для чего?

– Потому что они враги.