Бессонница

— Простите, старина, — сказал он и уселся в машину на заднее сиденье. Прежде чем офицер Нелл захлопнул дверцу, Ральф увидел, что с внутренней стороны на ней нет ручки.

2

— О'кей, — сказал Лейдекер, поворачиваясь к Ральфу и протягивая ему руку. — Прошу прощения, если я вел себя грубовато, мистер Робертс, но такие ребята иногда бывают непредсказуемы. Особые опасения мне внушают те, что выглядят раскаявшимися, потому что никогда не знаешь наверняка, что они сделают. Джон Лейдекер.

— Джонни был у меня студентом, когда я преподавал в Общественном колледже, — сказал Макговерн. Теперь, когда Эд Дипно был надежно упрятан в патрульную машину, его голос звучал почти весело от облегчения. — Хорошим студентом. На экзамене написал прекрасное сочинение о Крестовом походе детей.

— Рад познакомиться с вами, — сказал Ральф, пожимая руку Лейдекеру. — И не переживайте. Никаких обид.

— Знаете, с вашей стороны было просто безумием прийти сюда и столкнуться с ним, — весело сказал Лейдекер.

— Я разозлился. До сих пор еще злюсь.

— Вас можно понять. И с вами все в порядке — вот что важно.

— Нет. Самое главное — Элен. Элен и ребенок.

— Согласен. Расскажите мне, о чем вы говорили с мистером Дипно до того, как мы приехали сюда, мистер Робертс…

Или я могу называть вас Ральфом?

— Конечно, — кивнул он и пересказал свой разговор с Эдом, стараясь быть кратким. Макговерн, который слышал только часть его, слушал молча, с вытаращенными глазами. Каждый раз, когда Ральф смотрел на него, он ловил себя на сожалении о том, что на Билле нет его панамы. Без нее тот казался старше. Почти древним стариком.

— Что ж, звучит довольно дико, не так ли? — заметил Лейдекер, когда Ральф закончил.

— Что теперь будет? Он пойдет в тюрьму? Его нельзя сажать в тюрьму; он должен быть признан невменяемым.

— Наверное, должен, — согласился Лейдекер. — Но между тем, что должно быть, и тем, что будет, большое расстояние. Он не сядет в тюрьму и его не отправят в санаторий Саннивэйл — такое случается лишь в старых фильмах. Лучшее, на что мы можем надеяться, это принудительное лечение по постановлению суда.

— Но разве Элен не рассказала вам…

— Леди ничего не рассказала нам, и мы не пытались расспрашивать ее в магазине. Она испытала сильный шок — как болевой, так и эмоциональный.

— Да, конечно, — сказал Ральф. — Это была глупость с моей стороны.

— Она может подтвердить ваши показания позже… Но может и не подтвердить. Знаете, жертвы домашнего насилия бывают, как правило, неразговорчивы. К счастью, по новому закону это не имеет большого значения. Мы приперли его к стенке. Вы и леди в маленьком магазинчике можете засвидетельствовать состояние миссис Дипно и ее слова насчет того, кто привел ее в такое состояние. Я могу засвидетельствовать тот факт, что у мужа жертвы была кровь на руках. Самое удачное то, что он произнес волшебные слова: «Послушайте, я не могу поверить, что ударил ее». Я бы хотел, Ральф, чтобы вы зашли в участок — может быть, завтра с утра, если вам удобно, — чтобы я мог получить от вас полное заявление, но это обыкновенная формальность: просто заполнить бланки. В основном дело уже сделано.

Лейдекер вытащил зубочистку изо рта, сломал пополам, кинул в канаву и вновь вытащил всю пачку:

— Хотите?

— Нет, спасибо, — сказал Ральф, слабо улыбнувшись.

— Вполне вас понимаю. Скверная привычка, но курить — еще хуже, поэтому я пытаюсь бросить. Вся штука в подобных историях с парнями вроде Дипно состоит в том, что они слишком ушлые, чтобы подставить свою задницу. Они переходят черту, калечат кого-то… а потом дают задний ход. Если попадаешь туда достаточно быстро после всплеска — как получилось у вас, Ральф, — можешь застать их слушающими музыку со склоненной головой и старающимися снова войти в ритм.

— Так оно и было, — сказал Ральф. — В точности так.

— Умные ребята могут пользоваться этим фокусом довольно долго — они выглядят раскаявшимися, напуганными собственным поступком и страстно желающими его исправить. Они убедительны, они полны обаяния, и часто бывает просто невозможно увидеть, что под сахарной оболочкой они такие же фальшивые, как елочные сласти. Даже такие из ряда вон выходящие персонажи, как Тед Банди, иногда ухитряются выглядеть нормальными долгие годы, что бы там ни говорилось в книжках и фильмах про убийц-маньяков.

— Что за гадость, — тяжело вздохнув, пробормотал Ральф.

— Да. Но есть и хорошая сторона: мы сумеем держать его подальше от нее, по крайней мере какое-то время. Довольно скоро он выскочит под залог в двадцать пять долларов, но…

— Двадцать пять долларов? — переспросил Макговерн тоном, в котором прозвучали одновременно изумление и циничная издевка. — И это все?

— Ага, — сказал Лейдекер. — Я выдал Дипно весь этот набор про нападение второй степени, поскольку он звучит устрашающе, но в штате Мэн побои, нанесенные жене, — всего лишь мелкое преступление.