Бессонница

Костя отвернулся, но я успела заметить улыбку на его губах.

- Я правда переживала, - призналась уже без шуток.

- Тебе лишь бы переживать, - мой ворчливый ежик с примятыми кучерявыми иголками даже не повернулся. - Я в больнице, что тут со мной сделается?

- С тобой может случиться скука. Ты можешь придумать новую передачу, а поделиться будет не с кем. Много чего еще.

Костя хмуро покосился в мою сторону.

- Твоими стараниями скуки в моей жизни так мало, что уже и забыл, какая она на вкус.

- Все для тебя! – я улыбнулась, и на душе стало так светло, будто не было никаких одиноких ужинов и проблем на работе у Руслана.

- Я бы тебе сказал, что для меня лучше, да не буду.  Бестолку. – Послышался тяжелый вздох, и крошечный лимит недовольства исчерпал себя сам. - Ладно, - Костя  повернулся, - лучше расскажи, как у тебя дела.

Друг был в своем репертуаре - ни слова о себе, хоть клещами вытаскивай, и забота обо мне.

- Все прекрасно! Готовиться к эфирам без тебя труднее, но Мисюров пока не жаловался, - затараторила я. – Еще у нас закончился кофе. Вроде бы только на прошлой неделе ты покупал пачку, а уже ничего нет. Думаю, на кого из кофеманов грешить: на Аллу или на Эденберга?

- Ну... про кофе это, конечно, важно, - остановил Костя, - но я про другое.

- А про что? – я захлопала ресницами, словно передо мной был не знавший меня как облупленную товарищ, а какой-нибудь мечтающий попасть под юбку Алекс Рей.

- Жизнь твоя как? Мне наконец можно не волноваться?

- Жизнь? – я нервно сглотнула.

Пожалуй, об экстрасенсорных способностях некоторых личностей можно было выпускать отдельные передачи, а о способностях мужчины, который сейчас лежал передо мной – многосерийные циклы.

- Кто на этот раз отличился: ты или твой ненаглядный? – прямой вопрос загнал в угол.

Говорить о проблемах не хотелось. Не с Костей, которому и так уже досталось. Но друг уже плотно сжал губы и нацелил на меня свой сканирующий взгляд, что стало ясно: "Тайм-аут мира и покоя закончился. С возвращением на грешную землю!"

- Ничего серьезного, - я все же попыталась отмахнуться.

- У тебя градация неприятностей: "серьезное", "катастрофа", "апокалипсис", - с профессорским видом изрек мой настойчивый визави. - Если сейчас не "серьезное", то что? "Катастрофа" или "апокалипсис"?

- У меня... – язык не поворачивался.

- У тебя. Продолжай.

- Руслана хотят снять с должности, - выпалила я на одном дыхании.

Костя удивленно выпучил глаза.

- И?!

От капитуляции легче не стало, но дальше юлить было некуда.

- Я заранее знала, что ему грозят неприятности. Знала, и ничего не предприняла.

Друг закрыл глаза и, сложив губы буквой "о" бесшумно выдохнул.

- Жанна, когда же ты усвоишь, что не обязана никого спасать? Твой ненаглядный давно не маленький мальчик.

- О спасении я и не говорю. Но предупредить...

- Только не говори, что ты не пыталась. - Будто я несу полный бред, Костя поцокал языком. - Не поверю.

Больше всего хотелось ответить, что он прав. Что я пыталась. Но слишком хорошо помнилось, как это было. Чемодан с вещами, Рус с поводком, крики, споры и моя отчаянная попытка отбиться от вынужденного переселения.

Думала ли тогда о реальной опасности для карьеры Руслана? Совру, если скажу "да".  Я и про разговор с Репиным вспомнила в последний момент, когда других аргументов не осталось. Смалодушничала, а ведь нужно было достучаться. Сдалась, когда требовалось бороться до последнего. Не за себя, так за него.

- Руслан, он... В тот момент больше беспокоился обо мне, - пришлось сознаться.

- Зашибись! – сквозь зубы процедил мой всегда интеллигентный друг. - И теперь ты намерена взгромоздить себе на голову терновый венок и обвинить себя во всех проблемах Серебрякова!

Не зная, что ответить, я вынула из сумочки телефон и принялась крутить его в руках.

- Орлова! Твою мать! – Костя так громко стукнул открытой ладонью о стену, что я подпрыгнула на своем месте. – Этот твой взгляд... сейчас же выбрось из головы ту дурь, которую задумала.

- Проклятие, все не так! Я не хочу никакого венка. Просто думаю, как помочь.

- Слишком громко думаешь!

Словно пытаясь избежать скандала, я открыла список контактов на телефоне и принялась быстро пролистывать адресную книгу. На букве "д" мой палец замер. Второй раз за день – "Дмитрий Карлович Якобсон". Родной брат моей неожиданной заступницы Ларисы Карловны и совладелец "Лайфа". Уже не вспомнила бы, когда последний раз видела его, и точно не могла бы сказать, зачем сохранила в телефоне номер.

Чтобы заметить, какая именно фамилия высветилась на экране, Косте даже не понадобилось делать никаких телодвижений – он опустил взгляд вниз на мои руки и близоруко сощурил глаза.

- Ты чокнулась? – кадык на горле друга дернулся.

- Если ничего не путаю, в прошлом году наша радиостанция сотрудничала со столичным гандбольным клубом. Не помню название... – как двоечница, забывшая сделать домашнее задание, я потерла лоб. – А в позапрошлом пиарила сборную по волейболу.

- Женскую сборную! – Костя перевел испуганный взгляд с экрана телефона на мое лицо.

- Но гандбольный клуб был мужским, - произнесла я уже более уверенно.