Бессонница

Всего три слова, но по ощущениям я будто воспарила над землей.

Ни один подарок не сравнился бы с этим. "Мою", и я готова была подняться и снова споткнуться о суетливого Руса, чтобы повторить все заново. Безнадежно больные цепляются за любой шанс, и я бы цеплялась. Однако тогда Руслан ничего больше не сказал. Вместо слов он помог мне подняться, и мы наперегонки побежали домой.

Будто ничего и не произошло. Всего лишь команда псу. Со временем я даже стала забывать этот случай, но через несколько дней Руслан снова заставил мое сердце выскакивать из груди.

 ***

Окунувшись с головой в свою неожиданную личную жизнь, я совсем забросила профессиональную. Все, на что хватало сил – вечерние эфиры и подготовка к ним. Но злопамятность – черта без половой принадлежности. Мне было достаточно передач, а у моего руководства имелись собственные планы.

Перед одним из эфиров Мисюров лично явился в мой кабинет. То, что этот царский визит не принесет ничего хорошего, я поняла по первому брошенному на меня взгляду. Пренебрежение и насмешка горели в глазах так, что расшифровывать не пришлось.

Как бы я ни старалась последними передачами повысить рейтинг "Альфы", о безумной выходке в своем кабинете Генрих не забыл. Ни моя отработка на мальчишнике, ни повышенный спрос на рекламу в вечерние часы – ничто не могло перекрыть одного-единственного поступка.

- Давненько ты не светилась на публике, - Мисюров устроился на диванчике, широко, по-хозяйски расставив ноги. – Не узнать тебя.

- Много работы, - попыталась оправдаться я. – Меня устраивает.

- Конечно... Ни фотосессий в бельишке, ни интервью для бабских журналов... – Генрих будто и не услышал моего ответа. В общем, как всегда.

- Рейтинги от этого не падают.

- ...ни скандалов, ни интриг. Инстаграмм без обновлений...

- Генрих Павлович, - чуя пятой точкой, что это "бзз" неспроста, я решительно перешла от защиты в нападение, – свои обязательства по контракту я исполняю. Насколько мне известно, у боссов ко мне претензий нет.

- Да какие претензии? - Мисюров равнодушно отмахнулся. - Волнуюсь я за тебя! Затворницей у нас стала. Еще месяц-другой, и на улице узнавать перестанут. А это нехорошо, звезда моя. Путь с земли назад на небо тернист. Можешь у Аллы поинтересоваться.

- Спасибо за волнение, но все же не стоит переживать.

Намекая, что в продолжении душеспасительной беседы не нуждаюсь, я подошла к двери и нажала на ручку.

- А я и не буду, - Мисюров резко поднялся. Одно движение, и сложенный вчетверо лист из внутреннего кармана его пиджака перекочевал ко мне на стол. – Предпочитаю действовать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

От неожиданности я сама чуть не отступила в коридор. Предчувствие не обмануло. В прошлый раз подобная беседа закончилась работой говорящей куклой на мальчишнике в "Орионе". Сальные шутки, жадные взгляды, милые беседы с теми, кого хотелось послать на три веселых буквы... В этот раз драгоценный начальник тоже подготовил сюрприз.

- У клиента форс-мажор. Пришлось в последний момент искать замену, - уже у двери Мисюров ощерился в довольной улыбке. – Ознакомься, а послезавтра в бой. Сама поймешь, никому кроме тебя доверить не мог.

Избалованная хорошими новостями за последние дни, я как истукан стояла в дверном проеме, переводя взгляд то на уходящего босса, то на бумагу. Не нужно мне было никакое доверие. Не нужны задания и глупая месть. Мое сердце рвалось домой. Туда, где можно было повиснуть на сильных мужских плечах и растаять от поцелуев. Никогда такого не испытывала. Не насытилась еще. Не привыкла.

"Твою мать, только не сейчас!" – хотелось крикнуть от досады, но Генрих скрылся из виду, и кричать уже было некому.

Кричать было некому сейчас.

Кричать было некому через три часа, когда закончился эфир, и под окнами остановилась машина Серебрякова.

И совсем не кричать, а рвать и метать хотелось, когда я все же взяла в руки злосчастную бумагу и прочла всего три верхних строчки.

"Мероприятие – Вечеринка в честь десятилетия журнала".

"Ведущие – радио-дидждей Жанна Орлова, пикап-тренер Алекс Рей".

"Заказчик – издательский дом... "

На названии издательского дома у меня во рту все пересохло. Если кто-то в нашей стране и мог потягаться со всемирно известным журналом "Playboy", то это были они. Если для кого-то я и позировала обнаженной, то это снова они.

Специально или нет, но Мисюров нашел того самого редкого заказчика, блистать для которого сейчас я хотела меньше всего.

***

Никто, кроме Кости, не знал, но знаменитая ню-фотосъемка когда-то уже стоила мне отношений. Откровенные фото и их обсуждение в сети неожиданно сильно ударили по самолюбию моего мужчины. Он хоть и клялся, что не верит сплетням, заверял, что не сравнивает себя со всеми звездами, романы с которыми мне приписывали, но через две недели после выхода журнала помахал рукой и отправился искать "скромную и недоступную".