Бессонница

Атропос завопил, и когда Ральф посмотрел на него, он увидел, что Луиза схватила его зубами за правое запястье. Он слепо размахивал левой рукой, пытаясь попасть по веревочке Луизы. Скальпель прошел в сантиметре от цели. Ральф вскочил на ноги и – опять не совсем понимая, что он делает и зачем – натянул кусок нижней юбки Луизы на машущую руку Атропоса… и ему на голову.

[Луиза, беги! Беги!]

Она отшвырнула маленькую белую руку и побежала к столу в центре комнаты, выплевывая кровь Атропоса с каким-то животным рычанием. Ее лицо все еще было искажено яростью. Сам Атропос, который теперь являл собой непонятное рычащее существо под розовым нейлоном, потянулся за ней свободной рукой. Ральф отшвырнул его руку и прижал его к стене.

[Не стоит, друг мой, я тебя уверяю.]

[Отпусти меня! Отпусти меня, ублюдок! Ты не можешь этого сделать.]

Самое странное, что он и правда в это верит, подумал Ральф. Он сам делал это так долго, что совершенно забыл о способностях краткосрочников. Ну ладно, я помогу вспомнить.

Ральф вспомнил, как Атропос обрезал веревочку Розали, когда собака лизнула его руку, и его ненависть к этому злобному, самодовольному и абсолютно безумному существу взорвалась в голове ослепительной вспышкой. Он схватил юбку Луизы и намотал ее на руку, так что лицо Атропоса, обтянутое розовым нейлоном, стало похоже на посмертную маску.

А потом, когда лезвие скальпеля начало резать ткань, Ральф раскрутил Атропоса, используя юбку как пращу, и зашвырнул его сквозь арку. Атропосу было бы лучше просто упасть, но он не упал, его ноги ударились друг о друга, но все-таки он устоял. Он ощутимо приложился о камень рядом с аркой и упал на колени, издав приглушенный крик боли. Пятна крови расцветали на юбке Луизы, как цветы. Скальпель исчез в той самой дыре, которую Атропос проделал в ткани. Ральф рванулся к Атропосу в тот самый момент, когда тот пытался расширить дыру, и сквозь нее уже было видно удивленное лицо лысого существа. Из носа у него шла кровь, кровь была на лбу и правом виске. И прежде чем он сумел подняться на ноги, Ральф схватил скользкие розовые выпуклости, которые были плечами Атропоса.

[Прекрати, я тебя предупредил, краткосрочник! Ты пожалеешь, что ты вообще…]

Ральф пропустил мимо ушей эту угрозу и сильно толкнул Атропоса вперед. Его руки все еще были под юбкой, поэтому об пол он ударился сразу лицом. Его крик был отчасти удивленным, но скорее всего это была просто боль. Невероятно, но какой-то частью сознания Ральф слышал Луизу, она говорила ему, чтобы он не перестарался, что хватит уже, что не стоит слишком сильно калечить этого мелкого психа, который только что пытался ее убить. Атропос попытался откатиться в сторону. Ральф встал коленями ему на спину и снова ударил его об пол.

[Не двигайся, друг мой. Мне нравится твоя нынешняя позиция.]

Он посмотрел на Луизу и увидел, что ее удивительная ненависть исчезла так же неожиданно, как и появилась – как странный каприз природы. Торнадо, к примеру; торнадо, который обрушивается с ясного синего неба, срывает крыши с домов и опять исчезает. Она показывала на Атропоса.

[У него мои сережки, Ральф. Этот грязный мелкий ворюга украл мои сережки. Он их носит.]

[Я знаю. Я видел.]

Из разреза в нейлоне показалась половина лица Атропоса, как лицо самого уродливого в мире младенца в момент рождения. Ральф почувствовал, как напрягаются мышцы маленького существа у него под коленом, и вдруг вспомнил одну старую пословицу, которую он где-то прочитал… может быть, на ярлычке чайного пакетика «Салада»: Тот, кто схватил тигра за хвост, не должен его отпускать. Теперь, в этой невероятной подземной пещере, чувствуя себя персонажем сказки, придуманной пациентом клиники для душевнобольных, Ральф подумал, что он постиг божественную суть этой пословицы. С помощью комбинации неожиданной ярости Луизы и везения он смог, хотя бы временно, оказаться сильнее этого мелкого и уродливого мудилы. Вопрос в том – и вопрос неприятный, надо заметить, – что делать дальше.

Рука со скальпелем дернулась вперед, но удар получился вялым и невнятным. Ральф с легкостью уклонился. Сопя и матерясь, не задумываясь о точности, полный бессильной ярости, Атропос продолжал размахивать скальпелем.

[Отпусти меня ты, ублюдок-переросток! Тупой старик! Уродливая старая черепаха!]

[А я выгляжу немного лучше, чем раньше, и уж точно лучше, чем ты, неужели не замечаешь?]

[Скотина! Глупая краткосрочная скотина! Ты пожалеешь! Ты очень сильно пожалеешь!]