Бессонница

У Ральфа закружилась голова от тошнотворного ощущения полной дезориентации в пространстве и времени. Он попытался взять себя в руки. Он разжал ладонь, почти уверенный, что кольцо оттуда исчезло, несмотря на то что говорили ему его чувства, но оно все еще лежало у него на ладони, на пересечении линии любви с линией жизни, и густой красный свет, которым было пропитано это кошмарное место, отражался от его гладкой поверхности. ЭД – ЭД 8-5-87.

Два кольца были полностью идентичными.

8

Одно у Ральфа в руке; другое на полу. Совершенно одинаковые. По крайней мере Ральф не заметил никакой разницы.

Луиза потянулась к кольцу на полу, секунду подумала и подняла его, крепко зажав в руке. И в тот же миг – буквально у них на глазах – на полу возникло золотистое сияние, которое вскоре сгустилось и стало третьим обручальным кольцом. Как и на двух предыдущих, на нем была гравировка: ЭД – ЭД 8-5-87.

Ральф поймал себя на том, что думает о совсем другой истории – не о «Властелине колец», а о коротком рассказе доктора Сьюса, который он читал какому-то из детей одной из сестер Каролины. Давно, еще в пятидесятые годы. Он так и не смог забыть этот рассказ, который был куда интереснее и мрачнее, чем обычная ерунда доктора Сьюса про крыс, летучих мышей и котов. Рассказ назывался «Пять сотен шляп Бартоломью Куббинса», и Ральф подумал, что в том, что он вспомнил этот рассказ, нет ничего удивительного.

Бедняга Бартоломью был деревенским дурачком, которому не повезло: он оказался в городе в то время, когда мимо проезжал Король. В присутствии августейшей особы полагалось снимать шляпу, и Бартоломью, разумеется, так и поступил, но вот незадача – каждый раз, когда он снимал шляпу, у него на голове появлялась другая, точно такая же.

[Ральф, что происходит? Что это значит?]

Он не знал, что ответить. Он лишь покачал головой, глядя то на кольцо у себя на ладони, то на кольцо, которое взяла Луиза, то на кольцо, что лежало на полу. Три кольца, абсолютно одинаковые, как шляпы Бартоломью Куббинса. Бедный парень лишился жизни, пытаясь доказать свое уважение к Королю, Ральф это помнил, и даже когда палач вел его на эшафот, он продолжал снимать шляпу… но у него на голове появлялась точно такая же. И еще, и еще.

То есть даже не так. Сначала новые шляпы были таким же, как и первая, а потом они начали становиться все более вычурными и причудливыми, они стали меняться.

А кольца действительно те же самые, Ральф? Ты уверен?

Нет, наверное, не совсем те же самые. Когда он взял первое кольцо, резкая моментальная боль пронзила его руку, как острый приступ ревматизма, а Луизе вроде бы не было больно, когда она подняла с пола второе кольцо.

И голоса… я не слышал, чтобы они кричали, когда она поднимала кольцо.

Ральф наклонился и поднял третье кольцо. Не было ни боли, ни криков вещей, из которых были построены стены этой ужасной комнаты; они продолжали тихонько петь. Между тем на месте предыдущих трех колец появилось четвертое – точно как шляпа на голове беспомощного Бартоломью Куббинса, – но Ральф даже не взглянул на него. Он смотрел на первое кольцо, которое лежало у него на ладони на пересечении линии жизни и линии любви.

Чтобы всех отыскать, воедино созвать и единою черною волей связать, снова подумал он. Мне кажется, это именно ты, моя прелесссть. Мне кажется, что другие – это всего лишь искусная подделка.

Вероятно, это даже можно проверить. Ральф прижал оба кольца к ушам. То, что было в левой руке, молчало; в том, что было в правой руке, в том, что лежало в черном мешке смерти, еще звучало эхо последнего крика кокона смерти.

Кольцо в правой руке было живым.

[Ральф?]

Луиза прикоснулась к его локтю. Ее рука была холодной и настороженной. Ральф посмотрел на нее, потом выбросил кольцо, которое держал в левой руке. Потом поднял второе кольцо и посмотрел сквозь него на напряженное, невероятно молодое лицо Луизы.

[Это то, которое нужно. Остальные – просто замена. Как нули в длинной и сложной математической задаче.]

[Думаешь, они не имеют значения?]

Он задумался, не зная, что ответить… потому что эти кольца имели значение, вот в чем дело. Он просто не знал, как передать это интуитивное знание словами. Пока кольца появлялись на полу в этой комнате, как шляпы на голове Бартоломью Куббинса, будущее, заключенное в мешок смерти вокруг Общественного центра, оставалось единственным и настоящим будущим. Но первое кольцо – то, которое Атропос украл с пальца Эда (возможно, когда Эд спокойно спал, обняв Элен, в их аккуратном маленьком домике, который сейчас пустовал) – могло изменить все.

Подделки были лишь знаками, они сохраняли форму ка, так же как спицы сохраняют форму колеса. А оригинал…