Бессердечный повеса

– Даже здесь?

– Гэмпшир вряд ли можно назвать краем цивилизации, милорд.

– И всё же, кто будет возражать?

– Я. Я бы не смогла оскорбить память Тео таким образом.

– Ради бога, он об этом не узнает. Никому не поможет, включая моего бывшего кузена, если все домочадцы погрузятся во мрак. Я не могу представить, чтобы он хотел именно этого.

– Вы знали его не достаточно хорошо, чтобы судить, чего бы он хотел, – возразила Кэтлин. – В любом случае, правила нельзя оставлять в стороне.

– А если правила не работают? Если они приносят больше вреда, чем пользы?

– Просто потому, что вы не понимаете или не согласны с чем-то, не значит, что в этом нет добродетели.

– Согласен. Но вы не можете отрицать, что некоторые традиции были созданы идиотами.

– Я не желаю больше обсуждать это, – сказала Кэтлин, ускоряя свой шаг.

– Дуэли, например, – продолжил Девон, легко подстраиваясь под её шаг. – Человеческое жертвоприношение. Многожёнство. Я уверен, вы сожалеете, что мы потеряли эту традицию.

– Я полагаю, вы бы имели десять жён, если бы смогли.

– Я был бы достаточно несчастен и с одной. Оставшиеся девять были бы лишними.

Она послала ему недоверчивый взгляд.

– Милорд, я – вдова. Неужели у вас нет достаточного понимания, какого рода разговор стоит вести с женщиной в моём положении?

Очевидно, нет, судя по его выражению.

– Что же следует обсуждать с вдовами?

– Ничего, что может расцениваться как грустное, шокирующее или неуместно смешное.

– Тогда, мне больше нечего сказать.

– Слава Богу, – сказала она с жаром. А он ухмыльнулся.

Опустив руки в карманы своих брюк, Девон решительно окинул взглядом окружающие земли.

– Сколько акров занимают сады?

– Примерно двадцать.

– Теплицы? Что в них находится?

– Оранжерея, виноградная теплица, теплица для персиков, пальм, папоротников, цветов… А вот эта – оранжерея с орхидеями.

Она открыла дверь первой теплицы, и Девон проследовал за ней внутрь.

Их накрыли ароматы ванили и цитруса. Мать Тео, Джейн, удовлетворяла свою страсть к экзотическим растениям, выращивая редкие виды орхидей со всего мира. Круглый год летняя температура поддерживалась в оранжерее с орхидеями при помощи расположенной рядом бойлерной.

Как только они вошли, Кэтлин увидела стройную фигуру Хелен между параллельными рядами. С тех пор как её мать, графиня, скончалась, Хелен взяла на себя заботу о двух сотнях посаженных в горшки бромелиевых растениях. Было очень сложно различить, какой уход каждое прихотливое растение требовало к себе, так что лишь нескольким избранным садовникам было позволено помогать ей.

Заметив посетителей, Хелен потянулась к вуали, которая была откинута назад, и стала прикрывать ею лицо.

– Не беспокойся об этом, – сказала Кэтлин сухо. – Лорд Трени занял позицию против траурных вуалей.

Чуткая к предпочтениям других, Хелен сразу же оставила вуаль в покое. Она поставила в сторону небольшой чайник, наполненный водой, и подошла к посетителям. Хотя она не обладала здоровой солнечной красотой своих младших сестёр, Хелен была по-своему привлекательна, как прохладный свет луны. Её кожа была очень светлой, волосы самого светлого белокурого оттенка.

Кэтлин находила очень интересным тот факт, что хотя лорд и леди Трени дали всем своим четырём детям имена персонажей из греческой мифологии, Хелен была единственной, кому дали имя смертной.

– Простите, что прерываю ваше занятие, – сказал Девон, после того как их представили друг другу.

Возникла нерешительная улыбка.

– Ничуть, милорд. Я только осматривала орхидеи, чтобы убедиться, что им ничего не нужно.

– Как же вы определяете, чего им не хватает? – спросил Девон.

– Я вижу это по цвету их листьев или состоянию лепестков. Ищу признаки тли или трипсов. Стараюсь запомнить, каким разновидностям требуется влажная почва, а каким нравится более сухая.

– Вы покажите их мне? – попросил Девон.

Хелен кивнула и провела его вдоль рядов, указывая на особые образцы.

– Это была коллекция моей матери. Одной из её любимых орхидей была Перистерия Элата, – она показала ему растение с мраморно-белым цветком. – Центральная часть цветка похожа на миниатюрного голубя, вы видите? А это Дендробиум Аэмулюм. Её называют перистой орхидеей из-за лепестков. – Со вспышкой скоромного озорства Хелен оглянулась на Кэтлин и добавила: – Моя невестка не в восторге от орхидей.

– Я их не выношу, – сказала Кэтлин, сморщив нос. – Жалкие, слишком привередливые цветы, должна пройти вечность, прежде чем они расцветут. Некоторые из них воняют, как старые ботинки или протухшее мясо.

– Они тоже не самые мои любимые, – согласилась Хелен. – Но я надеюсь полюбить их однажды. Иногда нужно полюбить что-то ещё до того, как оно станет привлекательным.

– Я не согласна, – сказала Кэтлин. – Не важно, сколько ты заставляешь себя полюбить этот… разбухший белый, тот который в углу…

– Дресслерия, – подсказала Хелен.

– Точно. Даже если ты безумно их полюбишь, они всё равно будут вонять, как старые ботинки.

Хелен улыбнулась и повела Девона дальше вдоль ряда, объясняя, как поддерживается температура в теплице при помощи расположенной рядом бойлерной и бака с дождевой водой.