Беспримерный подвиг (О героизме советских воинов в битве на Волге)

Оставшиеся в живых гитлеровцы последнюю атаку не приняли. Они подняли руки вверх. На штыках у них были белые тряпки.

Мимо нас вели сотни пленных. Они шли к Волге и за Волгу, к которой пробивались около шести месяцев. Среди пленных находились итальянцы, венгры, румыны. Все солдаты и сержанты были сильно истощены, в их одежде кишели насекомые. Особенно скверно выглядели румынские солдаты, они были одеты так плохо, что на них страшно было смотреть: несмотря на тридцатиградусный мороз, некоторые солдаты были босые. Зато немецкие офицеры, как говорят кавалеристы, были в полном теле, и у каждого карманы были набиты колбасой и другой снедью.

На последнем наблюдательном пункте армии, в разрушенной заводской конторе «Красного Октября», собрался Военный совет, командиры дивизий и некоторых полков. Они радостно поздравляли друг друга с победой, вспоминали тех, кто не дожил до этого дня, но у многих на лицах был вопрос: что же дальше? Ведь линия фронта 2 февраля была далеко, за сотни километров от Волги. Добившись победы здесь, мы сразу очутились в глубоком тылу.

Солнечным утром 4 февраля на площади Павших борцов был назначен митинг. Бойцы и жители шли по заснеженным, изрытым бомбами и снарядами улицам города-героя. Как сейчас вижу обгоревшие вагоны на железнодорожных путях, изрешеченные пулями и осколками снарядов и мин трамваи, руины многоэтажных домов, улицы, запруженные разбитой военной техникой врага. В центре города — сбитый немецкий бомбардировщик, обгоревшие стены центрального универмага, разрушенные здания почтамта и Дома книги.

На площади Павших борцов — свежие воронки от снарядов и мин. Здесь три дня назад шел бой с остатками фашистских войск. Теперь сюда собрались партийные и советские руководители города и области, бойцы, командиры и политработники, жители — участники героических боев. На митинг прибыли Н. С. Хрущев, А. С. Чуянов, И. А. Пиксин, Д. М. Пигалев, генералы 62-й и 64-й армий.

Митинг открыл председатель городского Совета товарищ Пигалев, который от имени трудящихся города горячо поблагодарил героических участников Сталинградской битвы.

— Дни самых тяжелых боев и испытаний, — сказал он, — остались позади. Во веки слава героям Сталинграда, чьей кровью завоевана победа! Слава нашей Коммунистической партии!

Затем слово было предоставлено мне. Сознаюсь, мне трудно было говорить. Увидев выстроившиеся колонны воинов, с которыми я пережил сто восемьдесят огненных дней и ночей, я заволновался. Свою речь я начал такими словами:

— Мы поклялись стоять насмерть, но Сталинграда врагу нс сдавать, и мы выстояли, сдержали слово, данное Родине…

О чем я говорил дальше, не помню. Помню только, что меня не покидала мысль сказать собравшимся на митинг о том, что Сталинград для гитлеровцев — это еще только цветочки, ягодки — окончательная расплата с фашистскими захватчиками — впереди.

С пламенными словами обратился к митингу гвардии генерал-майор А. И. Родимцев.

Затем на трибуну поднялся генерал Шумилов. Войска его армии дрались с немцами на южных подступах к городу и не пустили врага к Волге.

— 2 февраля, — сказал Шумилов, — мы услышали последний выстрел в Сталинграде. С капитуляцией северной группировки врага завершилась невиданная в истории операция, осуществленная по плану Верховного главнокомандования. Наши бойцы остановили врага, не пустили его к Волге, и Сталинград стал могилой для фашистских захватчиков.

…Митинг закончился громовым «ура» в честь родной партии и советского народа. Защитники Сталинграда расходились по своим местам, они сразу оказались в глубоком тылу, так как за время разгрома окруженной группировки фронт наступления наших войск продвинулся от Волги на запад на сотни километров. Бойцы-сталинградцы знали, что длительного отдыха им не дадут, и все готовились к новым боям. Все понимали, что передышки врагу давать нельзя. Все были уверены, что черные дни миновали, взошло солнце победы, как всегда, с востока, а на западе еще висели мрачные, коричневые тучи. Родина-мать звала сталинградских бойцов снова в бой. Сталинградские лозунги «Ни шагу назад!» и «За Волгой для нас земли нет!» сменились другими: «Вперед на запад!» и «Даешь Берлин!»…

Около месяца мы стояли в селах, расположенных вдоль Ахтубы. За это время дивизии 62-й и других армий основательно отдохнули, пополнили свои ряды, получили новое оружие и готовились к погрузке в эшелоны, чтобы следовать на запад — догонять далеко ушедший фронт.

Родина щедро наградила части и дивизии, оборонявшие Сталинград. Почти всем дивизиям и полкам было присвоено звание гвардейских. 62-я армия была переименована в 8-ю гвардейскую армию. На груди у солдат и офицеров появился значок «Гвардия».

Началась погрузка в эшелоны и отправка на запад, на фронт. 62-я армия перемещалась в район Купянска, на Северный Донец. Штаб армии грузился на станции Воропоново. Днем я объехал все станции погрузки дивизий, входивших в состав армии, и перед вечером приехал в Воропоново.

Раздался гудок паровоза, толчок и ритмичный стук колес вагона. Каждый из нас мысленно произносил: