Беспредел

— Как добрый американец и католик, — усмехнулся Луиджи Торрелли, — я не люблю красных. Они все воры и плуты.

— Понятно, — кивнул головой Билл. — Но боюсь, что легитимно этого уже не сделать.

— Легитимно? — лицо у папы-Луиджи стало жестким. — Вы сказали "легитимно", мистер Трокман? Вы много думаете о легитимности в разных там Чили, Парагвае, Конго, Таиланде и в прочих местах, где создается угроза доллару? Почему нужно уважать легитимность в этой стране, которая никогда не знала вообще, что это такое? Только потому, что у нее большая территория и несколько проржавевших ядерных ракет?

— Эта страна еще недавно считалась сверхдержавой, — попытался возразить Билл, — и менталитет ее народа…

— Народа? — зловеще переспросил Торрелли. — Нет здесь никакого народа. Не может называться народом скопище людей, веками терпящих власть сменяющих друг друга убийц-параноиков и жадных прохвостов. Эти миллионы еще надо как-то превратить в народ, не используя для этого фанфар и барабанов. Классическая демократия здесь без вашей помощи будет всегда приводить в параличу власти и к хаосу. Мне нужен авторитарный режим. Мягко-авторитарный. Именно с этой целью я перелетел океан и теряю сейчас время в этом дворце гномов-великанов. Что вы на это скажете, джентльмены?

Молчание прервал Трокман:

— Кое-что, конечно, можно сделать в том направлении, в котором вы указываете, — сказал Билл. — Но все, я уверен, будет сделано достаточно грубо. Какова будет при этом позиция нашего президента, конгресса и общественного мнения? Об этом тоже ведь надо думать. Помните, сколько наломали дров в Чили?

— Ты меня утомил своими аналогиями, Вилли, — вздохнул папа-Луиджи. — Ты думаешь над проблемами, которые совершенно тебя не касаются. Предоставь мне позаботиться о том, что скажет президент по поводу любого события, произошедшего в этой стране. Конечно, — кивок в мою сторону, — пусть он летит домой и проконсультируется с госдепом. Ты, Вилли, отправляйся в Москву вместе с генералом и без подробностей выскажи мое мнение нужным людям. Ты, Борух, отправляйся в Цюрих и предупреди тамошних гномов, чтобы не жадничали. Подыми их на плечи, чтобы они хоть раз в жизни взглянули за горизонт;

В наступившем молчании Трокман позволил себе раскурить сигару.

— И только, пожалуйста, — попросил мистер Торрелли, — сделайте все аккуратно. Без стрельбы и разных штучек с генеральскими играми. У меня в Москве сейчас 43 филиала. Вы же все можете сделать тихо, когда хотите.

При этом он снова взглянул на меня:

— Их армия сейчас за кого?

— За себя, — ответил я. — Она полностью разложена. Пару лет назад какие-то фрондирующие офицеры собрали в Москве что-то вреде конференции, полыхали громовыми речами что-то по поводу присяги и почившего Союза. Им выдали по тысяче долларов, и они успокоились.

— Они любят доллары? — глаза у папы-Луиджи стали теплыми. — Это очень хорошо, что наш доллар любят везде гораздо больше, чем нас самих.

— Есть несколько элитных частей и военно-учебных заведений, которых, в принципе, достаточно для контроля над ситуацией в основных регионах страны. Кроме того сейчас здесь есть и…

Я взглянул на Трокмана. Тот глазами показал мие, чтобы я заткнулся. Что я и сделал.

— Если нужно, переведите и их на доллары, — сказал Торрелли. — Не скупитесь, дело важное. Мике- ло, — обратился он ко мне, — ты мне нравишься. Я слышал, ты собираешься в отставку? Ты бы не хотел работать у меня?

— Телохранителем вместо Джованни? — поинтересовался я.

— Это мы еще обсудим, — пообещал папа-Луид- жи. — Ты где собираешься обосноваться в Штатах?

Передо мной мелькнули зеленые глаза Пат.

— Наверное, в Бостоне. — ответил я. — Нет, точно — в Бостоне.

— И отлично, — Торрелли встал. — Благодарю за внимание, джентльмены. Бог да благословит ваши усилия.

Мы двинулись к выходу, когда папа-Луиджи жестом попросил меня задержаться.

— Мэр этого города, — спросил он, — он встречал меня в аэропорту, очень приятный человек, ты его знаешь?

— Это один из столпов новой русской демократии, — сказал я. — Приверженец свободы и рывка, близкий сотрудник президента.

— Я так и думал, — обрадовался папа-Луиджи. — Могу ли я что-нибудь сделать для него и этого города? Чем-нибудь помочь?

— Да, — подтвердил я. — Ему очень нужны деньги, чтобы достроить атомный крейсер,

— Мадонна, — прошептал мистер Торрелли. — Зачем им сейчас атомный крейсер?

Но по его глазам я видел, что он уже дал деньги и на это.

XVIII

— Что вы обо всем этом думаете? — спросил

Трокман, когда мы вернулись в гостиную.