Бесправыш. Предземье

А что это ватажники Ратибора умолкли? Где их прежние хохот и свист? Где подбадривающие выкрики? Небось, думали, что поединок закончится, едва начавшись. Бойцы уже больше минуты танцуют. Другие охотники — про наших и вовсе молчу — наоборот, орут на все голоса. Похоже, что Чёрные с Кишкодёрами тоже за Брона болеют. Ох и зол сейчас, поди, Ратибор. Поражением тут, конечно, пока даже не пахнет, но сама продолжительность схватки — уже ему плевок в рожу.

— Долго держится! Очень долго! Давно уже против Ратибора никто не мог столько выстоять! Я на все последние турниры ходил. Точно тебе говорю!

Пальцы Айка уже надавили мне синяк на плече. Я тоже переживаю безмерно. И дело здесь даже не в ночёвке во дворе у костра. Не помрём, поди. Очень хочется, чтобы Брон обломал этого наглого борова.

— Эх, не видят Вепрь с Могучими! Вот бы им понравилось… Смотри! В нос достал!

При всей крепи гиганта, кулаки и, что чаще, башмаки Брона — ногами он машет с ума сойти можно — оставляют на роже Ратибора следы. Бровь кровит, вокруг правого глаза налился синяк, подбородок — одна сплошная ссадина. Теперь вот и нос потёк красным.

Брону тоже досталось, но меньше. Под рукавами рубахи не видно, но все руки у нашего старшины в синяках — это точно. Он на них принимает удары. Но чаще, конечно же, уворачивается. Клещ и рядом тут не валялся. Просто сумасшедшая ловкость и гибкость — так гнётся и вьётся, словно у него вообще костей нет. Ноги выше головы подлетают. А прыгает, что кузнечик.

Это, где же так учат драться? Не имперская ли знать старшина наш? Или какой-нибудь секретный убийца на службе у самого императора? Или храмовник? У этих, говорят, тоже воины чудовищной силы имеются. Может, Брон и не глотал никаких бобов в этом походе добытых? Может, он уже таким был?

— Устаёт! Смотри! Не та скорость уже!

Это Айк не про Брона. Ратибор чуть замедлился вроде. Не вроде, а точно! Три минуты уже бьются. А Удальцы ведь с дороги. С тяжёлой дороги. Кто его знает, сколько сквозь бурю шагали. Небось, с самого утра на ногах.

— Вот ему, дураку, его потолок и аукнулся!

— Что? Не понял, — дёргаю я за руку Айка.

— Не заметил, как Брон сейчас боб глотнул?

— Неа.

— Было. На миг ко рту руку поднёс. Но так можно. Допускается. А вот Ратиборчик в пролёте. Ему боб усталость не снимет. Отглотался своё.

Я всё понял! Вот оно в чём подвох. И Брон знал! Точно знал!

И понятно, почему Ратибор сменил тактику. Если раньше он больше старался свалить Брона ударом, то теперь всё чаще и чаще норовит схватить. Так-то он с самого начала, едва понял, что его противник непрост, поймать Брона пытался — понятно, что в борьбе шансы у тяжёлого выше — но делал это не так очевидно и в лоб. Хитрил, чередовал удары с бросками. Понимает, что время работает против него.

— Готов ставить наше семя на Брона! Это всё! Это начало конца!

Только кто сейчас примет такую ставку? Никто. С каждой секундой разница в скорости соперников растёт и растёт. Через минуту она уже очевидна настолько, что крики толпы постепенно сменяются хохотом, свистом и улюлюканьем. Ратибору бы уже пора сдаться. Так хоть крохи достоинства своего сохранит.

Но, что это?! Приблизившийся в своём танце к краю людского круга Брон внезапно валится вперёд. Не прыгает, а именно валится, падая под ноги набегающего Ратибора. Да его же в спину толкнули!

Крики, ругань, злой ор. Окружающая поединщиков толпа приходит в движение. Вот так подлость…

— Смотри!

Брон ужом выкручивается из-под рухнувшей на него туши противника и оказывается у того на спине. Невероятно резкий, практически незаметный глазу удар кулаком сверху вниз в гривастый затылок — и почти успевший вскочить Ратибор падает на землю мешком.

Людской круг на миг замирает, а потом толпа — кажется, имя старшины первым выкрикнул Брымза — начинает всё громче и громче орать:

— Брон! Брон! Брон!

Что уж там. И мы с Айком орём. Это всё! Это точно победа!

Круг распался. Кто бросился поздравлять Брона, кто приводить Ратибора в чувства, кто бросать колкости в сторону понурившихся Удальцов и выяснять, кто толкнул поединщика. Это я про Кишкодёров и Чёрных. Наши не настолько страх потеряли. Я же, проводив взглядом полезшего в центр толпы Айка, быстрым шагом припустил в сторону нужника.

Не могу больше терпеть. Причём, сразу в двух смыслах. Любопытство прорвало плотину страха. Мочевой пузырь пока держится, но там тоже на грани. Отолью и… Йок с ним! Только про Брона спрошу и больше ничего слушать не стану, изгоню сразу.

Заскочил в каменную комнатушку с дырой в полу, закрыл на щеколду дверь. Сделал дело, оправился. Стою, собираюсь с духом.

— Что за человек такой, этот Брон? Кто он? Говори.

И даю бесу волю.

Сердце колотится в груди. А руки уже не мои — пот, проступивший несмотря на холод, со лба не смахнуть.

— Брон не человек.

Что?!

И руки к вискам. Опять мои руки. Изгнал с перепугу и даже не понял, что сделал.

Не человек…

Ло