Бесправыш. Предземье

Мой голос дрожал. Слишком много эмоций. Азарт, радость, страх, удивление, облегчение и опять удивление — всё уложилось в минуту. Нет, Брон-то, конечно, силён, и ему даже в бурую нору запрыгнуть не страшно со своим мастерством… Но зачем вот так сразу? Наверное испугался, что я туда нырну прежде.

— Нора в Бездну что ли? — неуверенно уточнил Брымза.

— Ага. Бурая.

— Ничего себе! Вот это повезло Брону!

И он громко крикнул успевшим как раз окончательно выволочь тушу льва из пещеры охотникам:

— Народ! Брон бурую нору закрыл!

В ответ тут же раздались возгласы удивления. Я выбрался наружу. Побросав начатую было разделку туш, охотники с того берега ручья бежали сюда. Надо же — все до единого целы. А вот решившие-таки сбежать львы оставили лежать на камнях аж троих своих. Кроме сунувшейся в мою пещерку самки, свою смерь на копьях охотников нашла ещё одна чуть моложе и гривастый самец — вожак стаи. Хороший размен. И в целом охота удачная вышла. Одиннадцать козлорогов и три снежных льва. Это сколько же в них будет бобов…

— А может такое быть, что у норы просто срок вышел? — с опаской поинтересовался Сиплый, когда общий гам распался на отдельные звуки.

— Ерунда, — отмахнулся Брымза. — Это как же совпасть должно, чтобы сразу после прыжка человека у норы время вышло? Я в такое не верю. Жив наш старшина. И при даре. Скоро объявится.

— При ещё одном даре, — завистливо буркнул Топор. — Видал я, как Брон с копьём танцевал. Для такого одного троероста не хватит.

— Несправедливо! — зло фыркнул Сиплый. — Одним всё, а другим ничего.

— А ты, в другой раз, как бурую нору увидишь, тоже прыгай в неё, — посоветовал приятелю Топор. — Или лучше в чёрную сразу. Глядишь, таким даром разживёшься, что все тебе обзавидуемся.

Смекнув, что товарищ над ним издевается, Сиплый надулся.

— А и прыгну, — обиженно бросил он.

— Прыгай, прыгай, — похлопал его Топор по плечу. — У каждого из нас доля с добычи вырастет. Китар тебя младше в два раза, а мозгов вдвое больше имеет. Прежде, чем в Бездну лезть, надо здесь кой-чего добиться. Начни с белой. Там у тебя хоть какие-то шансы есть выбраться. Бурая для таких как ты — дорожка в один конец.

— И для таких как ты тоже, — хохотнул Брымза. — Ну всё, народ. За работу. Сердца сами не шинкуем. Достаём и тащим к ручью. У нас всё по-честному. Добычу считать будем вместе.

Охотники тут же разбежались обратно. Вскрывать туши — привычное каждому дело. У всех ножи-пилки имеются. Я вот тоже приметил себе козлорога, что, не добежав до людской цепи нескольких саженей, упал, убитый чьим-то удачным выстрелом, прямо в речушку. Только сначала подберу свои стрелы. Мои с крашеным в жёлтый цвет оперением — их легко отыскать.

Одна торчит в боку козлорога, которого полез вскрывать Сиплый. Вырезал, обмыл наконечник, засунул в колчан. Ту, что воткнулась в грудь львице, уже не спасти — обломилась. Две других дальше где-то — навесом их в полёт отправлял. Ага! Вижу первую — в тридцати шагах от меня валяется. Подбежал, поднял. Так… Вон и вторая. Эту прямо хорошо запустил. Хоть и не попал ни в кого. Дальнобойный у меня лук, ничего не скажешь.

Эх… Наконечник точить теперь надо. Крепко он камень клюнул. Я присел на корточки и принялся разглядывать остриё.

Что это? Земля дрожит вроде. И звук… Сквозь шипение воды начинаю различать гулкий топот. Что-то приближается.

И так вышло, что к той стороне ущелья, откуда зверь бежит, спиной я сижу. Понимаю, что нужно обернуться и посмотреть, кто там так жутко топочет, а заставить себя не могу. Какое-то оцепенение накатило. Страшно…

А всё охотники наши — это они своим поведением так меня напугали. Разделку туш бросили, повскакивали на ноги, пятятся, тычут куда-то мне за спину пальцами, что-то кричат. Далеко от своих я ушёл. Шагов пятьдесят разделяет нас.

Йок! Хватают оружие и бегут прочь. А я чего жду? Подскакиваю! Быстрый взгляд назад…

Ёженьки… Это точно зверь?! Или демон из Бездны смог вырваться?!

Не медведь и не волк, не кабан и не лев. Ото всех по чуть-чуть зверь собрал. Грудь широкая, тело короткое, мощное. Особенно передние лапы, что заканчиваются толстыми полукопытами с острыми роговыми наростами вроде когтей. Задние им уступают в длине, зато хвост две сажени, не меньше. Тяжёлый, мохнатый, концом по земле волочится.

Да и в целом зверь шибко мохнат. Тёмно-жёлтый с коричневыми пятнами мех очень длинный — свисает с боков слипшимися грязными космами. Весь зарос, только морда, выступающая вперёд клином, голая. Вытянутая огромная пасть усыпана острой гребёнкой зубов. Нижняя челюсть настолько массивна, что занимает половину башки. А голова у чудовища просто огромная. Размером с того кабана, что мы с парнями взяли в первую охоту на Дикой земле.

И вообще, из маленького у страшилища только красные поросячьи глазки. Ух, и гигант… В ширину две сажени, в длину все четыре, высота в холке — три. Прямо мамонт какой-то. Только без бивней, без носа-руки и хищник.

Точно! Это же тот самый зубан, про которого Айк мне рассказывал. На мамонтов как раз и охотится. То есть может на них, но жрёт всё подряд, что поймает. Людей, например.