Читаем Бесплотные герои. Происхождение образов "Илиады" полностью

В поэме Ахилл представлен северным греческим вождем: он наследник владетеля Фтии, небольшого царства в Фессалии. Однако, хотя почитание Ахилла (храмы, празднества и т. п.) было широко распространено по греческому миру, как раз в Фессалии этого практически не было. Подданные Ахилла в поэме не фтияне, а мирмидоняне — народ, возникновение которого мифы относят к острову Эгине на юге Центральной Греции, а о переселении их на север нигде не говорится. Мать Ахилла, морская нимфа Фетида, живет в Геллеспонте, на дне пролива (XVIII, 402; ср. I, 593; XXIV, 20; Ликофрон, 27). Отец героя (внук Зевса) Пелей числится в «Илиаде» царем Фтии, но, по мифам, живет и действует в самых разных местах — то на горах Пелион, то в Этолии, то в Иолке или Фарсале. Там у него всякие приключения, а ко Фтии у него никаких конкретных привязок нет. Значит, перемещение Ахилла и всего семейства в Фессалию — дело позднее, вызванное то ли возвышением Фессалии в архаическую эпоху (оно известно истории), то ли участием северогреческого (эолийского) населения в колонизации северо-запада Малой Азии — Троады.

Ученые немало ломали себе голову над прозвищем Ахилла: ни в «Илиаде», ни в смежных поэмах Троянского цикла, в которых задействован Ахилл, не находит объяснения знаменитый постоянный эпитет Ахилла — «быстроногий». Этим эпитетом и его синонимами Ахилл охарактеризован в «Илиаде» пятьдесят восемь раз. В известной парадоксальной притче Зенона быстроногий Ахилл не может догнать черепаху: пока Ахилл пробежит разделявший их стадий, черепаха уползет вперед на несколько шагов, пока Ахилл пробежит эти несколько шагов, черепаха уползет еще на шаг и т. д.

Секрет парадокса в хитром счете. Но ведь и в «Илиаде», где никаких хитростей счета нет, Ахилл гонится за Гектором и догнать его не может, пока Гектор не останавливается сам. Значит, эпитет не оправдывается. Это противоречие пытались объяснить уже древние критики. Есть предание о том, как в детстве Ахилла воспитывал кентавр Хирон. Мальчик охотился безоружным, догонял диких животных, хватал их на бегу и приносил кентавру. Отсюда будто бы и прозвище (Пиндар, III, 43–46). «Быстроногими» греческие поэты действительно обычно называли легких на ногу мальчиков и девушек, но отнюдь не богатырей. Однако с какой бы стати это прозвище сохранилось за богатырем и стало определяющим для него? Или, иначе говоря, почему быстроногий мальчик, превратившись в могучего богатыря и утратив быстроногость, сохранил прозвище? Не вяжется что-то. Повернем вопрос иначе: почему у великого героя такое детство, в котором он развивал резвость, впоследствии ему ненужную? Не ясно ли, что у певцов он мальчиком упражнялся в беге только затем, чтобы эпитет взрослого героя «быстроногий» получил оправдание. Эпитет вызвал к жизни тренировку у Хирона, а не наоборот — не тренировка привела к возникновению эпитета.

С прошлого века ученые подмечали в образе Ахилла ряд сверхъестественных черт, заставлявших подозревать божественную природу этого персонажа. Ахилл происходит от богов — от отца богов Зевса (он правнук Зевса) и от богини Фетиды (он ее сын). Эта богиня пусть и не входила в число олимпийцев (была богиней низшего разряда), но играла важную роль — спасла Зевса от мятежа других богов, едва не стала его супругой (тогда Ахилл был бы сыном Зевса). Этого не произошло только потому, что Зевс испугался предсказания: если у него будет сын от Фетиды, то он свергнет самого Зевса (таков был возможный вариант судьбы Ахилла).

Мать выкупала Ахилла в подземной реке Стиксе, сделав его тело неуязвимым, кроме щиколотки, за которую держала его («ахиллесова пята»). Доспехи Ахилла изготовлены богом Гефестом, копье — кентавром Хироном, а в упряжке у него пара коней, подаренных богами, — это бессмертные кони. В «Илиаде» он сражается с рекой; один лишь его ужасный крик с раската крепости повергает троянцев в бегство. В «Одиссее» сообщается, что после смерти Ахилл стал царем мертвых. В устье Истра (Дуная) находится остров, который греки называли Левкой (Белым). Белый — цвет смерти (белые лошади полагаются богу смерти). Считалось, что именно здесь могила Ахилла и здесь пребывает Ахилл после смерти — вроде бы дух, но действующий, белокурый, в золотом оружии. После смерти он получил супругу — дочь Агамемнона Ифигению (ставшую бессмертной и отождествленную с Артемидой или Гекатой). Или дочь Приама Поликсену, имя которой означает «приемлющая многих», но так называется и обитель мертвых — Аид.

Ахилл в сражении с царицей амазонок Пентисилеей (эпизод из «Эфиопии»). Роспись на глиняной модели щита из Тиринфа (около 700 года до н. э.).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология