Бесоборец

— Но… — начала было Муромцева, но Марья ее перебила:

— Я недоговорила! — рявкнула она. — Но если я еще раз замечу вас пьяными — вы с позором поедете домой. Считайте, это первое и последнее предупреждение. А теперь — свободны. Завтра решу, что с вами делать.

Марья махнула рукой и направилась к стойке. Мы же встали с дивана и пошли по комнатам. И всю дорогу до лестницы я чувствовал на спине холодный взгляд настоятельницы.

— Правила здесь еще хуже, чем в приюте, — буркнул я, когда мы поднимались по ступенькам.

— Угу, — не оборачиваясь, ответила Виктория. — А еще теперь мы на особом контроле у грымзы-настоятельницы. А все из-за того, что хотели спасти какого-то дурака. Никогда больше не буду делать добрых дел.

На площадке второго этажа мы распрощались и разошлись по комнатам. Я отпер дверь. Не разуваясь, прошел к кровати, опустился на матрас. День выдался настолько суетным, что впервые за несколько недель я пропустил тренировку.

Виктория была права. Проклятая настоятельница теперь, как говорил Вяземский, «возьмет нас под особый контроль». Печально вляпаться в неприятности в первый же день. Впрочем, такое случалось уже не раз. Просто нужно быть осторожнее.

Веки закрывались сами, словно были налиты свинцом. И я лениво пошевелился. Сел и наклонился для того, чтобы расшнуровать ботинки. И только теперь заметил на грязной подошве прилипшие листья и сосновые иголки. И отчего-то в голове мелькнула непрошеная мысль, что настоятельница наверняка тоже их заметила.

Сон пришлось отложить. Сначала, тщательно отмыл ботинки, затем открыл оба крана ванной и сел на ее край. Сейчас искупаюсь, а потом уже можно завалиться спать.

* * *

Утро началось с резкого удара колокола, прогремевшего в холле. Я вскочил на кровати, озираясь и пытаясь понять, где нахожусь. Осознание, что я в комнате общежития пришло только через несколько секунд.

Колокол ударил еще раз, и я торопливо засобирался. Подбежал к шкафу и вытащил учебную форму. Оделся, мельком глянул в зеркало и выругался. Пришлось привести в порядок растрепанные волосы. И только после этого вышел в коридор.

К лестнице уже тянулись студенты. На заспанных лицах читались муки, которые испытывают в Преисподней грешники. Бедные детишки. Еще вчера они жили в своих комфортных особняках. Но их привычный мир рухнул. И теперь аристократы, привыкшие к вседозволенности, должны жить по распорядку.

— Доброе утро! — послышался сбоку веселый голос, когда мы спускались по лестнице.

Мой новый товарищ Василий выглядел на удивление бодро. И я был уверен, что своим видом парень раздражал почти всех студентов первого курса. Не удивлюсь, если парень встал еще до звука колокола. Успел сделать зарядку и выпить чаю и прийти в себя.

— Да какое оно доброе? — пожаловалась Королева. — Такое ощущение, будто я попала в казарму.

Я покосился на нее. Сегодня девушка была не такой привлекательной. Светло-русые волосы были в беспорядке, а милое личико казалось припухшим без слоя макияжа.

— А ты отслужила в армии? — поинтересовался Василий.

Королева обернулась к парню. Удивленно захлопала длинными, пушистыми ресницами:

— Как и все. Семнадцать лет службы в гвардейском Михайловском полку.

Я усмехнулся: все дворяне обязаны были отслужить в армии. Но, как водится, деньги и связи давали большой простор для манипуляций со службой. И часто детей аристократов записывали на службу в полк сразу после рождения. И к совершеннолетию, срок службы аристократа уже заканчивался. Поэтому в казармах оказывалось процентов пять от общего списка. Остальным же удавалось ускользнуть от воинской поруки.

— Построиться! — скомандовала Марья. Студенты послушно выстроились в шеренгу.

— Поздравляю вас с первым учебным днем! — сухо произнесла настоятельница, доставая список и очки. Но ее энтузиазма никто не разделял. И началась утренняя перекличка. Аристократы недовольно подтверждали свои фамилии.

— Все на завтрак, — скомандовала настоятельница, когда последний из списка выкрикнул «Здесь».

И строй послушно поплелся в столовую.

* * *

К моему удивлению, столовая оказалась весьма уютной. Просторная, с большими панорамными окнами, из которых открывался прекрасный вид на ухоженный старый сад. Десять круглых столов на четырех человек каждый. Несколько были уже заняты. Скорее всего, это были преподаватели.

А справа от входа, у стены, стоял длинный стол, на котором была расставлена различная еда. Чуть дальше красовались несколько огромных самоваров. Очевидно, здесь все было устроено по принципу самообслуживания.

Взял поднос, поставил на него две тарелки, столовые приборы, пустую кружку и подошел к столу. Довольно цокнул языком: меню здесь было разнообразным. На любой вкус. Впрочем, недовольные все же остались. Пара девиц морщили носы и фыркали при виде бутербродов с ветчиной.

Василий уже занял место за одним из столов у окна. Помахал мне рукой, и я направился в сторону приятеля.

— Неплохие здесь условия, — начал я, усевшись за стол.

— Ну так и учебное заведение для аристократов, — усмехнулся в ответ Василий, отпивая чай. — Это тебе не казармы школы городовых.