Бесконечный полигон

«Психи. Рыбалка? Плавание? Зачем это все, если можно просто не шевелиться?»

Левая рука и плечо болели от тренировок со щитом. Для поединка круглый щит предлагалось держать далеко от своей тушки.

«На манер баклера» — пояснил Ганс — «Чтобы лучше перекрыть линию атаки».

Затем пустился в какие-то скучные рассуждения про недостаток знаний о раннятном бое. Мол, многие наши техники — это перенос позднятных принципов на снаряжение эпохи викингов. И вообще жаль, что дескать Эгиль в перерывах между попойками, убийствами и стихосложением не нарисовал фехтбук. Очень было бы кстати. А то благодарные потомки ломают головы и срутся на форумах о том, как конкретно Эгиль всех урабатывал.

Теория Илью интересовала слабо. Вот научиться правильно принимать удар на щит — дело полезное. Оказывается, это тоже наука. В играх процесс сводится к выставить перед собой и все удары идут куда надо. Кулачный щит также может загулять в руке, если удар попадет в край. Это уже потеря контроля, а то и травма запястья.

«Щит не броня. Это оружие». — поучал их Василич. — «Если у кого есть сомнения, могу заехать торцом».

Желающих не находилось.

Удары умбоном, удары торцом, то есть самой кромкой, навалы, блок вооружённой руки. Щит действительно был очень разноплановым орудием причинения добра и справедливости.

Илья лежал не шевелясь, пока разбавленное вино остывало. Он закопал литровую пластиковую бутылку в прибрежный мокрый песок по самое горлышко.

«Блаженство…»

Совсем не хотелось думать о том, что они — бродячий отряд на вражеской территории и земля под ногами загорится в любой момент. Позже. Идите все на три веселые. И гоблины, и орки, и чудо-юдо это хвостатое. Люди отдыхают.

Ньяль умотал держать совет, а к Алу припер старый знакомый, представившийся Глорфинделем, или Глором. Странный мужик. Внешнее напоминал молодого Певцова. Высокий, с правильными, сердцеедскими чертами лица, а голос совершенно неподходящий. Невыразительный, без всякого присутствия харизмы.

Вооружен Глор был тем, что кличут термином сайдсворд. Ренессансное оружие со сложной гардой уже заметно ориентированное на уколы, но ещё не рапира. Также Глор носил кинжал и баклер.

Впрочем, безоружным теперь никто не ходил. Илья постоянно носил с собой меч, нож и обязательно копьё. Мешается — воткнул рядом или приставил куда-то. Без присутствия оружия парень с недавнего времени чувствовал себя голым.

Глор и Алу устроились в тени куста, тихо обсуждая какие-то свои темы. Прежде всего возможную встречу с эльфами, которых эти двое: «Двадцать лет играли!»

В тихом злорадстве Илья представлял, что эльфы здесь окажутся стремными, голозадыми дикарями. Может быть каннибалами, в боевой раскраске из медвежьего дерьма. Посмотрел бы он тогда на этих двоих.

Вскоре вернулись Барон с баронессой. Он держал за жабры какую-то страхолюдную рыбину с костяными пластинами на морде. Плавников в ней будто слишком много было натыкано. Аппетита рыба не вызывала.

— Слушай, а напоминает кисте… — начал было умничать биолог Давен. Его заглушил Барон, который в идиотическом экстазе принялся декламировать стихотворение.

— Мы поймали рыбу-жопу.
Мы ловили на пурген.
На пурген поймали жопу,
А спиннинг рыбу-хрен!

Мы завялим рыбу-жопу.
Мы отварим рыбу-хрен.
Но найдем козла, что вылил
В нашу речку мутаген!

И пизды ему отвесим
Как бы не был страшен он!
Даже если это будет
Жопа-сисько-клизматрон!

— Браво! — иронию Алу прикрыть не пытался. — Жду, не дождусь, когда местные выучат русский. М-мы тут же ударим по их неокрепшей психике нашей в-великой культурой. Ария, Сектор Газа, Летов и вот этот шедевр как называется?

— Думаю, что «Рыба-жопа». — предположил Барон. — Но это не точно.

Солнце медленно катилось за горизонт. Вернулись Ньяль и гном, которого звали Азби или Асби, или Аспи. Что-то такое. Он уже выучил некое количество слов великого и могучего. Постоянно говорил «привет». Был крепко привязан к Ньялю. Возможно потому, что именно бывший учитель вернул гному топор, кольчугу и шлем. В плане алкоголя он соответствовал фэнтезийным стереотипам. Пил, не морщась, даже когда ему наливали драгоценную иномирную водку. После собрания они с Ньялем хлестали пиво у реки. Алу тогда пошутил, что дескать каждому по потребностям. Барон в другом мире сразу нашел себе бабу, а Ньяль собутыльника.

Тогда же высилось, что Глор переходит к ним в отряд. После прибытия он тусовал с позднятными ландскнехтами, но из них никого не знал близко. Может там и конфликт какой был. Этого не озвучивали. Так или иначе к неприкаянным добавился ещё один клинок. Уже вечером Глор перенес палатку.