Бесконечный Марс

Салли поиграла с монитором, всматриваясь в указанном направлении, изучая вспученный ландшафт Фарсиды под привычно безликим небом цвета ирисов. Она увидела множество горизонтальных линий, сам неровный горизонт, кратеры, низведенные расстоянием до неглубоких эллипсов, овраги на вздымающихся склонах вулканов – из-за вездесущей пыли все приобрело монотонный коричневый цвет. Ни странных контуров, ни каких-то необычных цветов – ничего. Затем она позволила приборам просканировать изображение на предмет наличия аномалий.

– О боже… – произнес Фрэнк. Очевидно, он в это время сделал то же самое. – А я-то смотрел на землю, на поверхность! Искал в горизонтальной плоскости…

– Да. Когда все это время…

Существовала вертикальная линия, царапина абсолютно немарсианского бледно-синего цвета, такая тонкая, прямая и ровная, что она выглядела как артефакт системы визуализации, словно некий сбой в ее работе. Салли увеличила изображение, следуя вверх по линии. Что же это такое, какая-то разновидность вышки, может быть, антенна? Но она поднималась дальше в небесную высь – до тех пор, пока изображение на мониторах не достигло предела своего разрешения и линия не распалась горстью пикселей, все еще непреклонно прямая, затухающая словно незавершенное послание азбукой Морзе.

– Артур Кларк[39], ты должен был это увидеть, – благоговейно произнес Фрэнк. – И, Уиллис Линдси, спасибо вам, сэр. Вы нашли то, что искали все это время. Теперь я это понимаю.

– Ладно, давайте теперь отбросим всю эту фанатскую ерунду, – ответил Уиллис с легкой ноткой нетерпения в голосе. – Я думаю, теперь вам ясно, что мы ищем.

– Бобовый стебель, – мгновенно ответил Фрэнк. – Лестницу Иакова. Мировое древо. Лестницу в небо…

– А твоя версия, Салли?

Салли закрыла глаза, пытаясь вспомнить.

– Космический лифт. Прямо как в тех книжках про чудеса будущего, которые ты давал мне в детстве.

– Да. На самом деле это были чудеса будущего из моего собственного детства. Да, это он самый. Самый дешевый способ подняться на орбиту. На орбиту запускается спутник, который становится верхней точкой лифта. Нужно, чтобы он постоянно находился над нижней точкой, находящейся на земле. Поэтому его помещают над экватором или около него, на достаточной высоте, чтобы точка его нахождения соответствовала ходу планеты.

– Там, где они установили спутники связи.

– У Марса тот же часовой день, что и у Земли, поэтому двадцатичетырехчасовая орбита здесь тоже прекрасно работает. Затем вам просто остается опустить кабель через атмосферу…

– Будьте добры, – перебил его Фрэнк сухо, – оставьте инженерные подробности для домашнего задания для читателей.

– Затем вы фиксируете его на базовой станции, и дело в шляпе, – продолжил Уиллис. – Как только его подключают, все эти дорогие, ненадежные ракеты становятся не нужны. Вы можете совершить поездку по канатной дороге прямо на небеса, дешево и сердито. В принципе, эта технология может работать в любом из миров. На любом Марсе. Этот Марс лучше нашего, поскольку лишен всех этих надоедливых низкоорбитальных лун, которые вечно встревают на пути.

Салли попыталась разобраться в ситуации.

– Позволь мне спросить прямо, папа. Ты предсказал, что намереваешься найти космический лифт на Марсе – я имею в виду где-то на Долгом Марсе. Как ты узнал об этом? Кто его построил? Как давно? И зачем он тебе нужен?

– Как я узнал? Это вопрос логики, Салли. Любое развитое общество на Марсе-Джокере должно стремиться выйти в космос до того, как закончится отпущенное ему время – поскольку рано или поздно оно закончится. И если такое космическое общество возникает, то космический лифт становится тем, к чему они должны будут стремиться, поскольку построить его на Марсе значительно легче, чем на Земле. Кто его построил?.. Это не важно. Тот, у кого было вдоволь времени и возможностей, на одном из миров этого Долгого Марса. Что касается того, зачем мне это нужно: он нужен нам там, на Земле. Основная проблема космического лифта в том, что надо найти достаточно крепкий материал для кабеля. На Земле нам бы потребовался кабель длиной в двадцать две тысячи миль и достаточно прочный, чтобы выдержать свой собственный вес при воздействии силы гравитации. Если использовать высокопрочную стальную проволоку, то мы смогли бы поднять кабель на высоту не более тридцати миль или около того, а потом его разорвало бы на части. Это долгий путь в двадцать две тысячи миль. В былые времена было много домыслов на тему более устойчивых к растяжению материалов – графитовых кристаллов[40], мономолекулярных нитей и нано-трубок.

– Как вы понимаете, все это было до Дня перехода, – сказал Фрэнк. – Когда из-за вас, Уиллис, все увлеклись последовательными путешествиями, вместо того чтобы стремиться вверх. И мечты о покорении космоса были заброшены.