Судья перегнулся через барьер и произнес назидательным тоном:
- Долг свидетеля - отвечать правду. А уж к какому выводу я приду вынося окончательное решение, зависит от логики, которой руководствуется каждый судья.
- И все же, вы принадлежите к той группе, которая захватила ключевые посты. Ведь не случайно только человекогиены имеют право вершить правосудие. У меня есть подозрение, что ваш суд не так уж беспристрастен. Если вы убедите меня в обратном, я с радостью отвечу на ваш вопрос.
- Я буду беспристрастен, - пообещал судья.
Модьюн покачал головой.
- Боюсь, что мы не понимаем друг друга. Каждый может заявить,что он беспристрастен. Ведь вы - член небольшой группы, захватившей власть. Как же вы можете доказать мне, что не собираетесь засудить обвиняемых?
- А я боюсь, - холодно заметил судья, - что мне снова придется вас предупредить: или давайте показания, или покиньте зал.
- Я буду давать показания, - сказал Модьюн.
- Вот и отлично. И что же вы ответите на мой вопрос?
- Когда я проник на корабль, подсудимые были вместе со мной.
Громкий вздох пронесся по залу. Как будто все зрители разом перевели дыхание.
Судья застучал молотком, призывая к порядку. Когда в зале снова установилась тишина, Модьюн обратился к судье:
- У меня возникло подозрение, что моя связь с подсудимыми склоняет чашу весов не в их пользу.
- А что тут еще можно предположить? - осведомился судья, едва скрывая торжество.
Модьюн посмотрел на него с сожалением.
- Можно предположить, что я просто сопровождал их, а это никак не связано с тем, в чем их обвиняют. Можно предположить, что они были со мной, но даже не догадывались о моем намерении. - Он нетерпеливо пожал плечами. - Я могу выдвинуть еще с десяток таких предположений.
Его честь сделал знак обвинителю.
- Продолжайте допрос свидетеля и выясните конкретные обстоятельства, которые он только что затронул. Мне кажется, что в конце концов он все же дает правдивые показания. Вот и выясните у него всю правду.
Модьюн оставалось признать, что судья придумал неплохой ход. Можно сколько угодно рассуждать о правде с философской точки зрения, но лгать о реальных событиях... нет уж, увольте. Так что обвинителю удалось вытянуть у него одно признание за другим. И вот последнее, заключительное: да, четверо подсудимых действительно знали заранее, что он задумал пробраться на звездолет.
Да, эту мысль подсказал один из подсудимых, а остальные с ним согласились.
Когда Модьюн закончил, судья обратился к защитнику.
- Сэр, есть ли еще вопросы к свидетелю?
- Нет, - последовал ответ. - Я вообще не вижу никакого смысла продолжать заседание.
- Согласен с вами, - поддержал его судья. Потом повернулся к обвиняемым. - Встаньте! - приказал он.
Четверо подсудимых робко поднялись.
Судья продолжал:
- Поскольку свидетель подтвердил вашу вину... начал он.
- Послушайте! - крикнул Модьюн.
Но судья, не обращая на него внимания, продолжал, как ни в чем не бывало:
- ... приказываю взять всех четверых под стражу...
- А как же присяжные? - не унимался Модьюн. - Ведь их должен был судить суд присяжных!
- ... и отвести в камеру. Там вы проведете одну неделю, в течение которой имеете право подать апелляцию в высший суд. Если она не будет принята, то ровно через неделю, считая с сегодняшнего дня, вас расстреляют из ядерных ружей.
Он дал знак полицейским, которые стояли позади пленников.
- Уведите осужденных! - приказал он.
Потом повернулся к Модьюну и любезно произнес:
- Я хотел бы поблагодарить вас за правдивые показания. Именно благодаря им нам удалось без особых проволочек доказать вину подсудимых.
"Сомнительный комплимент", - подумал Модьюн.
ГЛАВА 19
"Кажется, я сделал все, что мог, - размышлял Модьюн, и теперь пусть все идет своим чередом".
Почему же тогда весь остаток дня после суда его беспокоит неприятный жар во всем теле? Его философский ум с трудом справлялся с этими глупыми выходками желез внутренней секреции. До чего все-таки странно - он встретил Роозба с приятелями совершенно случайно, и вот его тело так привязалось к ним...
"Как- будто я искал их специально, потому, что подметил в них какие-то особые качества! - подумал Модьюн.
В первый же день, выйдя из-за барьера, он простонапросто остановил первую попавшуюся машину с четырьмя пассажирами и занял одно из двух свободных мест. Никаких других поводов для встреч не было Какая разница - эти четверо или любые другие человекозвери?
"Вот истинная перспектива наших взаимоотношений", успокаивал он себя.
И все же тело испытывало непонятное возбуждение.
Утром, на четвертый день после суда, в его дверь позвонили. Модьюн открыл и увидел гиену-офицера. Облаченный в мундир зверь почтительно сообщил:
- Верховный суд отклонил прошение о помиловании которое подали осужденные. Вы - главный свидетель, и суд настаивает, чтобы решение было согласовано с вами.
Модьюн уже собирался поблагодарить его и закрыть дверь, как вдруг почувствовал, что от этой новости его лицо вспыхнуло, как от огня, и поспешно сказал:
- Я хочу повидать осужденных перед казнью. Можно устроить свидание?