Бесконечная борьба

- Искренне надеюсь, что вы потом извинитесь перед защитником за то оскорбление, которое нанесли ему публично. Итак, мистер Модиунн, какой порядок общения с судом вас устроит?

- Правильная процедура... - начал было Модьюн.

- Принятая там, откуда вы родом, - подхватил судья.

- ... давно установленная человеком, - продолжал свою мысль Модьюн, - такова: обвинитель задает мне относящиеся к делу вопросы - один за другим - и каждый раз ждет моего ответа.

- Какие именно вопросы? - с любопытством осведомился со своего места явно озадаченный обвинитель.

- Для начала он должен спросить, как меня зовут.

- Но ведь мы и так знаем, как вас зовут, - с недоумением возразил судья. Ваше имя указано в повестке.

- Подобные факты должны устанавливаться прямым допросом, - твердо ответил Модьюн.

Судья засомневался.

- Так мы можем прозаседать целый день.

- А хоть и целую неделю, - парировал Модьюн.

Собравшиеся дружно выдохнули. Его честь, на миг забыв о приличиях, взвизгнул:

- Исключенно!

Потом, взяв себя в руки, обратился к обвинителю:

- Начинайте, сэр.

Гиена-обвинитель вышел вперед. Он явно был не в своей тарелке, но тем не менее, все же задал основные вопросы:

- Ваше имя? Действительно ли вы обезьяна, родом из Африки? Являетесь ли вы тем лицом, которое обвиняется в незаконном проникновении на корабль? Знаете ли вы, в каком преступлении обвиняются подсудимые?

Именно на этот вопрос Модьюн впервые заявил протест, взяв на себя двойную роль - свидетеля и защитника.

ГЛАВА 18

- Протестую против подобного вопроса: то, что инкримируется подсудимым, не является преступлением. Так записано в законах, которые установили люди - перед тем, как ушли за барьер и оставили Землю своим друзьямчеловекозверем. - Он повернулся к скамьям, заполненным публикой, и с жаром продолжал: - В крайнем случае, действия обвиняемых можно квалифицировать как незначительный проступок. И наказанием за него должен служить, ну, скажем, домашний арест дня на два - на три, никак не больше.

Модьюн еще не исчерпал все доводы, как судья прервал его.Он настаивал на том, что подсудимые виновны в уголовном преступлении по статье закона.

- По статье? - переспросил Модьюн.

- Вот именно, по статье.

- Покажите мне статью, - потребовал Модьюн.

Судебный секретарь, человек-гиена ученого вида, одетый в лоснящийся черный костюм и рубашку с высоким воротничком, принес какую-то книгу. Он открыл ее на двести девяносто пятой странице и указал на седьмую строку снизу, начинавшуюся со слов: "... считается тяжким преступлением, за которое предусмотрены следующие виды наказания: длительное тюремное заключение с конфискацией имущества или смертная казнь".

- Ну-ка, дайте мне взглянуть, - не выдержал Модьюн.

Секретарь взглядом попросил разрешения у судьи и, получив в ответ утвердительный кивок, передал книгу.

Модьюн прочитал параграф, потом увидел вкладку, прочитал написанное на ней, бросил на суд торжествующий взгляд и заявил:

- Это не тот закон, который оставил человек, а никуда не годная фальшивка, сработанная человекогиенами.

- А я утверждаю, - провозгласил судья; - что закон вполне годен для отправления правосудия. - Любезности в его голосе явно поубавилось.

- Я считаю, что подсудимых следует признать невиновными - ведь состав преступления так и не обнаружен, - настаивал Модьюн.

- У меня к вам единственный вопрос, - сказал судья, - будете вы давать показания или нет? Если нет, тогда прошу вас покинуть свидетельское место, - язвительно добавил он.

"Пожалуй, все-таки уходить не стоит", - решил Модьюн и заявил:

- Я буду давать показания, но сохраняю за собой право снова поднять этот вопрос.

Судья повернулся к гиене- обвинителю.

- Продолжайте допрос свидетеля, - сказал он.

- Как вы попали на корабль? - спросил обвинитель.

- Я прошел через док, подошел к одной из многочисленных дверей, сел в лифт. Поднялся на сотню с лишним этажей и вышел из лифта прямо в какой-то коридор. Тогда я подумал, что благополучно проник на корабль. Так оно и оказалось, - подвел итог Модьюн.

Когда он закончил, в зале наступила тишина. Обвинитель, длинный, тощий субъект, задававший вопросы, был явно в замешательстве. Тем не менее, он быстро овладел собой и сказал:

- Не изволите ли взглянуть на скамью подсудимых?

Модьюн посмотрел в указанном направлении и, конечно, увидел там четверых друзей.

- Вы узнаете кого- нибудь из этих людей? - спросил обвинитель.

- Всех узнаю, - ответил Модьюн.

Пленники заметно приуныли. Наррл так и осел, как будто его прихлопнули чем-то тяжелым.

- Тишина в зале! - рявкнул судья.

Обвинитель продолжал допрос.

- Был ли кто-то из этих людей, - он указал на подсудимых, - вместе с вами, когда вы пересекли док, вошли в лифт и поднялись на корабль?

Со своего места Модьюну было видно, как напряглись человекозвери в зале. Он даже почувствовал, как многие из них невольно затаили дыхание, по-видимому опасаясь, что он ответит утвердительно. Модьюн обратился к судье:

- Ваша честь, я сознаю, что от моего ответа зависит многое. Вероятно, многие считают если я отвечу "да", это повредит подсудимым. Вы тоже так полагаете?