Бермудский Треугольник (СИ)

— Не сопрут! — уверенно заявил Михаил, — На стройке, кроме меня, иных ценностей не имеется, — и, поводив носом у горлышка поднятой им бутылки, добавил, — Так вы идёте в магазин, или глазки будете строить?

Молодые люди, воодушевлённые неожиданным успехом, поспешили к покосившимся дощатым воротам.

На грани провала

Герман и Вениамин были слушателями первого курса Института разведки, который, несмотря на уникальный статус, не располагал собственным жилым фондом. Ответственность за поиск наёмного жилья возлагалась на самих будущих разведчиков. В рабочие дни секретные студенты проживали на казарменном положении в уютных комнатах загородного общежития, а в выходные — возвращались в семьи. Герман Поскотин — ветеран-афганец — вот уже месяц, как получил майора, а его товарищ, Вениамин Мочалин, ещё не успел освоиться в звании старшего лейтенанта.

И сейчас, друзья, покинув строительную площадку, жарко обсуждали очевидное противоречие между строгими требованиями конспирации и неизбежностью их нарушения при поисках жилплощади.

По мере приближения к магазину Вениамина снова начали терзать сомнения.

— Гера, ты как с этим алкашом познакомился?

— По объявлению.

— Я так и думал! — воскликнул он. — Чистой воды подстава!

— Вряд ли, — неуверенно парировал его товарищ. — Мы с ним уже два раза водку пили…

— А ты считаешь, что все агенты — трезвенники?

— Веня, не в этом дело. У него и жена пьёт… Да и грязь у неё под ногтями…

Последнее обстоятельство почему-то немного успокоило недоверчивого компаньона. Герман же, предваряя новые вопросы, продолжил:

— Ты понимаешь, этот Миша, — он от природы способный. Рассказывал мне, якобы с детства всем интересовался. Ещё в школе латынь выучил. Говорит, увлекался энтомологией, а там всякая букашка своё латинское название имеет. Поступил в МГИМО. Вылетел с третьего курса. Три года служил на флоте. Потом — театральное училище… В училище жену нашёл. Там же, как и все театралы, пить начал. Сперва один, потом — с женой. Вылетели оба: он первым, она — через год. Работал на «Шарикоподшипнике». Отчислили за пьянство. Полгода сидел за угон мотоцикла и мордобой, вышел досрочно. Теперь — сторож.

— Да-а-а! К такой легенде не подкопаешься! — повеселел сутулый. — Его бы в разведку! А для начала — к нам в Институт. Что-то не припомню среди наших студентов подобных талантов…

— Что верно, то верно, Вениамин Вениаминович, мы по сравнению с ним — бездари!

— Да-а-а… уж! — с досадой подтвердил друг и поспешил сменить тему.

— Гер, а Гер, а что это за триметилсатин с аммонием, тот, которым ты Мишке мозги пудрил?

— Триметилксантин — научное название кофе, точнее — кофеина. Аммоний — так, для убедительности.

— А для портвейна научного названия не придумали?

— Не слышал.

Немного помолчав, Вениамин снова вспомнил отставного матроса.

— Гера, что ты перед алкашом бисер мечешь? Не велика шишка. К тому же из бывших «зэков». Ты же, как-никак, целый разведывательный майор!

— Посмотрим, дружок, как ты будешь своего хозяина квартиры задабривать, когда подходящее жильё найдёшь.

— Да я, как бы, и не спешу. И жена у меня в столицу не рвётся.

— Ты только начальству об этом ни слова. Сразу в чёрный список занесут. У нас разведчик без жены — что собака без блох!

Шутка компаньона привела Вениамина в самое хорошее расположение духа. С ним он и открыл двери магазина.

У прилавка друзья долго изучали витрину, которую загораживала дородная продавщица, надменно скрестив руки над опавшей грудью.

— Вы не могли бы слегка подвинуться влево, — вежливо попросил Герман. — Теперь — вправо… спасибо… ещё разочек влево… и — бочком, если не затруднит… ну, пожалуйста!

Продавщица взорвалась:

— Здесь вам не подиум, а гастроном! И я — не модель, а продавец! Направо, налево… может, мне ещё задом повернуться?!

— Ой, только не этим! — живо отреагировал покупатель.

Женщина, презрительно фыркнув, открыла дверь подсобки и боком нырнула в неё. Молодые люди, изучив выставленное на витрине, посовещались и стали ждать её возвращения. Через пять минут несостоявшаяся модель взошла за прилавок.

— Ну?!

— Бутылочку коньяка, «Медвежью кровь» за два-двадцать и четыре «Мишки на Севере».

— Мальчики, а вам четыре «Мишки» на литр горячительных напитков хватит?

— Хватит, хватит, тётенька! Нас ещё один «Мишка» на стройке дожидается.

— Да только застанем ли мы его в живых? — притворно тревожась, добавил Веничка, — Уходили — совсем плох был, всё по-немецки ругался…

— Лишь бы снова трупом не прикинулся, — озабоченно произнёс Герман.

Женщина, оскорблённая обращением «тётенька», при слове «труп» посуровела, пробежалась по клавишам кассового аппарата, после чего передала покупателям бутылки и маленький кулёк из вощёной бумаги. Проводив клиентов недобрым взглядом, она вновь скрылась в служебном помещении, из которого через минуту вышла в сопровождении сержанта милиции.

Приятели уже весело болтали, когда сзади раздался свисток. К оробевшим друзьям приближался страж порядка, на ходу застёгивая китель.

— Сержант Приходько! — представился он.

— Капитан Поскотин… — машинально отрекомендовался Герман, но тут же осёкся.