Беркут (Щегол-3)

Честно говоря, я в этом засомневался. А зря: переговорив с отцом и выслушав его мнение об исключительной полезности творения БИУС-а, Света напрочь потеряла голову от желания нас отблагодарить. Поэтому оставшуюся часть пути гипнотизировала экран ИРЦ, на последнем километре сообразила снять пиджак, а сразу после остановки перелезла к нам, плюхнулась на колени моей супруги и с этого плацдарма «атаковала» сначала ее, а затем меня.

Попробуй нечто подобное «исполнить» кто-либо еще, я бы точно отстранился. Или, как минимум, испытал сильнейший дискомфорт. Но радость Уфимцевой ощущалась не только искренней, но и какой-то детской, что ли, поэтому ее эмоциями прибило и меня: сначала заставило мысленно сравнить эту девчонку с Лизой, а затем сподобило пошутить:

— А сестренка-то у меня буйная и совершенно безбашенная!

— Мы у тебя все буйные и безбашенные! — хором воскликнули Оля с Ирой и до приезда Фомина развивали столь благодатную тему для игривых шуток. А когда увидели «Сапфир», паркующийся прямо перед нашим кроссовером, расстроено застонали, помогли Свете перебраться обратно, в темпе привели себя в порядок и разрешили поморгать дальним светом парню, выскочившему из салона и завертевшему головой.

Я, естественно, послушался. А через считанные мгновения, опустив свое стекло не до упора, демонстративно постучал по его краю.

— Бронированный⁈ — ошалело выдохнул Виталий, возникший рядом с дверью, заметил улыбающуюся Ольгу и торопливо исправил Самую Жуткую Ошибку: — Привет, девчат! Высветли Игнат хотя бы переднее стекло, я бы уже заканчивал первый комплимент вашим неве— …

— Прощен! — хохотнула моя супруга, а Иришка великодушно разрешила забить на комплименты и «продолжить дуреть с этого монстрика».

Вот он и одурел — задал умопомрачительное количество вопросов о ТТХ и комплектации подарка, не отказался от предложения оценить его норов, прокатившись по кварталу за рулем, оценил мощь форсированного движка, с очень большой неохотой уступил мне мое место, а потом авторитетно заявил, что в этой машине действительно должен быть свой персональный мобильный терминал. После того, как мы поторговались в «неправильном режиме» и сошлись на сумме в двести сорок тысяч рублей, забрал у меня чек и сбегал в магазин. А когда собственноручно загрузил коробки с МТ-шками в багажное отделение, внезапно заявил, что мы подсуетились своевременнее некуда. Мы, конечно же, потребовали объяснений. И получили:

— Эту модель дед, как полагается, предложил государству еще в октябре, то есть, за месяц до начала продаж. Но один самовлюбленный дурачок, как раз дорвавшийся до вожделенной возможности занять «денежное место», нагло потребовал пять миллионов наличными и был послан по известному адресу. По ряду причин мы смогли выделить под эти терминалы одну-единственную технологическую линию, так что обошлись без рекламы. Но в какой-то момент слухи о начале продаж МТ-шки, сопрягающейся с любыми современными информационно-развлекательными центрами, дошли до государя. Он, вроде как, захотел оценить их сам и потребовал принести один из его экземпляров. А когда узнал, что таких нет, дал команду выяснить, по чьей вине. В общем, «денежное место» снова освободилось, а мой дед не сегодня завтра подпишет новый контракт.

— Дальше можешь не объяснять… — понимающе усмехнулась Ира. — Государство наложит лапу на весь объем МТ-шек, выпускающихся на одной-единственной линии, а значит, поступления таких терминалов в магазины прекратятся на неопределенный срок.

— Угу… — подтвердил он, достал из кармана завибрировавший телефон, посмотрел на экран и подобрался: — Отец. Просто так, обычно, не набирает.

— Если вопрос конфиденциальный, то дуй в свою машину и занимайся делами, а мы поедем дальше… — предложил я. — Мы однозначно не обидимся.

— Спасибо, ребят! — благодарно выдохнул он и вылетел из салона…

…В гараже Максаковых нас встретили Павел и Лиза. То, что кроссовер «не тот», заметили только после того, как первый, решив поухаживать за Олей, открыл правую переднюю дверь и оценил ее толщину. Однако уже через миг взгляд парня наткнулся на Георгиевский крест, и вопросы о «Буране» умерли, не родившись. Мелкая, прискакавшая к моей двери, в ручку вцепиться не успела. Поэтому увидела только награду и радостно заверещала. Что она несла от избытка чувств, пересказывать не буду, ибо разок застеснялся даже я. А Света, заполыхавшая с первого же «комплимента», пугала густым румянцем даже после того, как нас довели до лифтового холла и втолкнули в кабинку.

В знакомой гостиной, в которую нас отконвоировала эта парочка, стало еще грустнее: там, кроме Ольги Максимовны, обнаружились родители Паши и Лизы, Ксения Станиславовна и еще восемь незнакомых дворян в возрасте лет, эдак, от сорока до шестидесяти пяти. А самый старший и властный, оказавшийся супругом ректора и, «по совместительству», главой рода, взял власть в свои руки и представил нас… хм… слишком уж уважительно и пафосно.