Берк. Оборотни сторожевых крепостей

— А я Дарион, сын Мануорта, альфа стаи Поющего неба. И я хочу знать, по какому праву ты вмешиваешься в правосудие, которое я вершу?

— Правосудие? Не слишком ли громкое слово, чтобы называть им убийство женщин и детей?

— Самое подходящее слово для истребления этого гнилого племени! — прокричал в ответ оборотень.

Разговор велся через поле боя, на котором лежали убитые, стонали раненые, плакали женщины и дети.

— Да в чем наша вина? — прокричала женщина, сидевшая на земле.

На ее коленях её лежала голова мертвого мужчины.

— За что?

— Они все сошли с ума! — раздавались голоса немного осмелевших людей.

— За предательство! За Красный мор! — закричал в ответ оборотень. Лицо его сделалось злобным, клыки снова выступили изо рта.

— В твоих словах, загадка для нас, — вступил в разговор гном со скорбным выражением лица и огромной булавой на плече. — Устроим же перемирие и поговорим.

— Не будет больше мира между оборотнями и людьми! — взъярился Дарион. — Однажды предавшие, должны умереть!

— Тогда назовем это передышкой, — устало сказал гном.

Он был мужем и воином, а не нянькой. Уговаривать оборотней, словно малых детей, ему было впервой. Но брошенные двуликим обвинения, были слишком серьезными. Это могло объяснить их нападение, но нужно было прояснить, что это за мор такой. Возможно, тогда удастся остановить эту бессмысленную резню.

— Твои воины отдохнут, а ты расскажешь нам всем свою историю. Если ты прав, никто не станет мешать тебе творить справедливость.

Люди в страхе начали переглядываться. В новом войске они уже увидели свое спасение, а теперь их снова могут уничтожить за неизвестный им грех.

— Согласен. Только ради правды. Я хочу, чтобы все узнали, как оно есть и не считали оборотней свихнувшимися дураками.

— Передышка! — прокричал Дарион и дал знак своим воинам.

Над полем боя разнесся рокот голосов. Люди отходили с радостью и облегчением, оборотни опускали оружие с неохотой. В них еще бурлила жажда крови, и желтые глаза, зажжённые боем, все еще пугали продольными зрачками. Нестройная вереница двуликих разделилась с человеческим войском и отхлынула к лесу. Туда же направились и приехавшие войны.

Главы кланов спешивались и собирались в отдельный круг. К ним подошел Дарион, сопровождаемый альфами других стай.

Люди отступили к воде. На мелководье скучились нагруженные повозки разных размеров. За ними, как за стеной, спрятались женщины, старики и дети. Сейчас они со страхом выглядывали из своего укрытия, не зная, чего ждать от наступившей тишины. Мужчины махали им, подавая знак бежать, пока другие народы решают их судьбу. Передышка — самое подходящее время, чтобы уйти как можно дальше отсюда.

Повозки одна за другой двинулись вброд на другой берег — в этом месте течение намыло толстый слой песка и камней, получилась переправа. Огромное число убитых и раненых окрасили воду в багровый цвет и казалось, что по широкому руслу текут потоки крови. Но тут было самое мелкое место в округе, где глубина доходила людям только до пояса. Колеса телег скрывались в волнах полностью, добро нагруженное сверху подтапливало. Но его хозяева остались целы.

Дарион смотрел на это поспешное бегство с мрачной решительностью. Не стоило даже сомневаться, что он продолжит преследование людей.

— Все собрались, — сказал гном, когда последний из предводителей стал в круг.

— Ты можешь говорить, — кивнул эльф Дариону.

— Мне не нужно твое разрешение, — огрызнулся альфа и, нетерпеливо переступив с ноги на ногу и бросив злой взгляд вслед беглецам, прокашлялся и продолжил: — Это люди принесли нам мор.

— Как ты это узнал? — спросил тролль, стоявший рядом с гномом. На его голове был полушлем с коротким наносником.

— Они сами признались. — Дарион прошел к сваленному дереву, бросил окровавленный меч в траву и сел рядом. — Люди привозили нам провиант. Мы знали их всех, были дружны, доверяли им. Когда пятеро прибывших разом свалились с кровавым кашлем, я сам пошел на них посмотреть. — Оборотень устало потер голову. — Перед смертью он решил покаяться… Людишки… Думал, наверное, что после этого его гнилая душонка не провалится в преисподнюю.

Оборотень говорил тихо, и собравшиеся обступили его плотным кольцом.

— Ведро алмазов — вот чего стоили наши шкуры для них! Они согласились принести к нам заразу за ведро алмазов! Но небесная кара настигла их, мир справедлив. Проклятая пыльца осела и на их плечах…

— Не мог бы ты говорить понятней? — спокойно попросил Рэдариэл. — А то мы продолжаем думать, что все вы просто свихнулись от горя и просто устроили бойню.