БереZOVский, разобранный по буквам

Никакой вины не чувствует за собой первый российский Президент. Ни за двукратный экономический спад, ни за бездарные экономические новации типа „шокотерапии“, валютного коридора и рынка ГКО, ни за невнятную и бессодержательную политику заискивания и капитуляции перед Западом, которая привела нас к потере влияния во всех регионах мира — от Кубы до Югославии.

Да и личное поведение президента почти что безупречно, тоже сожалеть не о чем. Разве что оркестром, пребывая не совсем в ясном рассудке, в Берлине дирижировал? Да, сорвался, как признает Ельцин. Но чувства стыда нет. С кем не бывает? Да и надо же было расслабиться после „великих свершений“ — один октябрь 1993 года чего стоит! А вывод войск из Германии какими ударными темпами был проведен — по сему случаю, кстати, тогда президент и расслабился. Это вам не американцы, которые одну дивизию с Филиппин 12 лет выводили, да так, кажется, и не вывели.

Не удивительно, что столь доблестный государственный муж нетерпим к порокам других. Например, к Ю. М. Лужкову, в глазах которого он узрел некие бревна. Экий безобразник! Все чего-то строит и строит: и архитектура у него какая-то немыслимая, и празднества в Москве шикарные, и учителям, озорник какой, прибавку к жалованью платит. Тоже нашел чем заниматься, образование ему, видите ли, нужно в России! Да все приличные люди давно уже в Лондон своих детей учиться поотправляли.

А главное, с коммунизмом бороться никак не желает. Непорядок! Президент тут в поте лица „коммунистический колосс“ низвергает, остатки тоталитарного государства добивает, по „красному“ парламенту из танков палит, а этот, в кепке, все по стройплощадкам разъезжает.

Но не просто ведь так разъезжает. Наверное, замышляет что-то нехорошее. „Было очевидно, — говорится в книге, — желание Лужкова спровоцировать кризис и выступить во главе части губернаторов в качестве нового центра власти. Центра нелегитимного, неконституционного, грубо ломающего рамки политического процесса“.

Ну да господь с ним, с Лужковым. Зато вокруг какие прекрасные все люди! Валентин Борисович Юмашев, например. Творческий человек, интеллектуал, стратег, мыслитель. Сразу оценил „красоту“ события: новый век — новый президент! А какие хитрые „загогулины“ придумывал! Это вам не в кепке по стройкам бегать!

Скажи мне, кто твой политический союзник, и я скажу тебе, кто ты. Борис Абрамович Березовский для Ельцина — несомненный союзник. „Давний, проверенный союзник президента и демократических реформ вообще“, — пишет Ельцин. Не какой-нибудь Примаков, которому президент сказал, что будет с ним работать до 2000 года, а тот и вправду поверил. Правда, президент оговаривается, что в личном плане Березовский человек тяжелый и в общении не особенно приятный, к тому же со скандальной репутацией. Но это ведь ничто в сравнении с преданностью рыночным идеалам!

А еще Глеб Павловский и Михаил Лесин, Александр Волошин и Джахан Поллыева, Александр Ослон и какой-то Андрей Шторх. Все они его, Ельцина, „семья“. Птенцы гнезда Борисова! Мужи доблестные и в государственном строительстве зело преуспевшие.

Как говорил один честнейший человек эпохи французской революции Жозеф Фуше другому честнейшему человеку той же эпохи Шарлю Морису Талейрану („порок, опирающийся на преступление“, как писал о них Шатобриан), „честные люди понимают друг друга с полуслова“. Стоит ли удивляться, что все у них „идет правильно“? Этими словами и завершается предпоследняя глава последних президентских мемуаров.

А у страны? Наивный вопрос. При чем здесь Россия? Они — они его „семья“ — живут в своем особом, виртуальном мире дворцовых интриг.

Из мемуаров этого масштаба личности вовсе не видно. Да впрочем, их настоящие создатели и не ставили перед собой такой задачи. Их цель заключалась в другом — продемонстрировать всем, что „семья“ во главе с Б. Н. Ельциным определяла, определяет и будет определять внутреннюю политику России. Такой вот своеобразный „подарок“ Владимиру Путину ко дню рождения. Своего рода вызов».

2001. Серий Доренко: этатиста Путина сменит генерал Шаманов

Фрагменты лекции, прочитанной Сергеем Доренко в РГГУ, которые я счел возможным воспроизвести в «Московской комсомолке», созданной по инициативе Березовского.

Я думаю, что 1996 год — это грехопадение серьезное, которое совершила пресса и весь политический мир в России, и вы как избиратели (те, кто голосовали). Оно заключалось в том, что нас поставили к стенке и сказали: «Вы должны выбрать между двух зол».

После этого произошло вот что: был создан штаб при Кремле, все руководители средств массовой информации оказались в штабе. Малашенко, Березовский, Ксения Пономарева, Благоволин — они сказали бы мне в ответ, если бы я возражал: «А ты хочешь Колыму и нары? Ты хочешь лагеря и расстрелы? Ты хочешь возвращения коммунистов? Чего ты хочешь?» Я не смог бы тогда с ними поспорить, я просто решил не работать в российских средствах массовой информации, и все.