Беременна от врага (СИ)

— Нам туда, — показала рукой в сторону дороги, освещённой редкими фонарями, и пошла вперёд. Услышала спиной:

— Надеюсь, не заблудимся, Сусанин? Не получится, как с номерами? Вместо ресторана — стриптиз-бар какой-нибудь, а? — продолжал подначивать этот засранец.

Вместо ответа зачерпнула горсть снега, сформировала снежок и запустила им, не глядя, назад.

— Ты охренела, Карамзина?

Оглянулась резко. Да ладно? Прямо в яблочко? Я ведь даже не целилась! После того, как Аристов перестал отплёвываться и отряхивать лицо, он сам наклонился за снегом, и я поняла, что надо делать ноги.

Побежала вперёд по дорожке, вспоминая уроки физкультуры, и всё шло хорошо, пока впереди не показался уклон, на котором я не сразу разглядела ледяной накат. Расставив ноги и растопырив руки, будто сёрфер, с громким визгом поехала вниз с дорожки.

Аристов влетел на накат с разбегу и сейчас очень быстро приближался ко мне со спины. В конце спуска я вдруг начала терять равновесие. Несколько раз наклонилась вперёд-назад, пытаясь выровняться, взмахнула руками один раз, второй, третий, и уже начала было падать назад, когда вдруг оказалась лицом к лицу с Аристовым, а в следующую секунду мы уже вместе летели в сугроб, подняв ор на всю округу.

Смеясь, приподнялась на локтях, пытаясь рассмотреть его лицо в тусклом свете фонаря.

— Карамзина, ты меня раздавишь! — он хохотал, как ненормальный и отплёвывался от снега.

Я нарочно придавила его ещё сильнее и сыпанула снега ему на рот, чтоб заткнулся. Какое-то время мы дурачились и боролись в снегу, будто нам по восемь, будто двадцать лет куда-то вдруг исчезли. И вот уже я на спине, а он нависает надо мной. И я вижу, как улыбка медленно сползает с его лица. И я тоже не улыбаюсь больше. Этот момент он какой-то особенный. Словно нереальный, неестественный, сказочный какой-то. Будто это и не мы вовсе. А может, наоборот, мы настоящие?

Он снял перчатку и осторожно провёл по моему лицу большим пальцем, убирая остатки снега. Небо сегодня звёздное, как никогда. Его взгляд задержался на моих губах, и я сразу поняла, о чём сейчас думает. Вдруг сделалось жарко, и дыхание участилось. Если… если он поцелует, всё изменится навсегда. Я чётко поняла это в ту секунду, и вдруг сделалось страшно.

Крутанулась влево, высвобождаясь из захвата, быстро вскочила на ноги и припустила в сторону ресторана, здание которого подсвечивалось впереди, выгодно выделяясь новизной на фоне остальных полуразвалившихся домиков посёлка. Получила снежком в плечо и прибавила ходу. С громким визгом завернула за угол, где на меня, рыча и лая, бросился огромный пёс.

От страха замерла, шепча «мамочки, мамочки», и прикрыла лицо руками, пока пёс меня обнюхивал.

— Фу! — топнул на него мой подоспевший спутник.

Медленно убрала руки от лица. Глядя на Аристова, пёс завилял хвостом и присел. Денис потрепал того по голове, приговаривая: «Хороший пёс, ты хороший, да? Молодец, охраняешь, а то бегают тут всякие, орут на всю округу».

Затем мужчина подхватил меня под локоть и подтолкнул к ступенькам:

— Ну, что, нагулялась? Обратно на такси поедем.

Опасливо оглянулась и предпочла не выпускать мужскую руку из своей, пока поднимались по ступенькам. Он открыл для меня дверь, и нас окутало уютное облако тепла и запахов еды. После прогулки по морозцу — приятнейшая перемена!

Внутри играла тихая музыка. Массивные деревянные столы и стулья, накрытые кружевными скатертями, напоминали о деревенском уюте. Я сразу прошла к столику у окна с табличкой «зарезервировано».

— Добрый вечер! — официант в форменной одежде, ну надо же. — Меню, пожалуйста.

— Спасибо, — приняла папку и погрузилась в названия блюд. — Горяченького хочу.

— Настойку из морошки? — хмыкнул Аристов, который листал с конца, где была карта бара.

— Не настолько, — рассмеялась и покачала головой, — Ббудьте добры, уху из окуня и сига с зелёной кашей, пельмени из трески и чай с морошкой.

Аристов сказал:

— А мне оленину на живом огне с томлёной свёклой, морской гребешок в трёх сырах и тартар из креветки с битыми огурцами. И настойку на морошке.

Официант повторил заказ, забрал меню и принёс приборы. Я положила подбородок на сцепленные ладони и уставилась в окно, где разыгралась вьюга, и волны северного моря нещадно бились о берег. А мы сидим здесь, в тепле и уюте — такой контраст. Всё-таки природа этого сурового края поражает.

Принесли напитки.

— Сумасшедший день, — сказал Аристов, наполняя рюмку.

— Да? — я с любопытством заглянула под крышечку и принюхалась к чаю. Ммм, пахнет вкусно. — Но так-то всё нормально, в общем и целом?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Налила в чашечку дымящийся чай и обхватила её ладонями. Аристов хмыкнул, откинулся на стуле и принялся смотреть в потолок. Проследила за его взглядом. На потоке не было ничего примечательного, кроме тёмно-коричневых балок. Затем я услышала:

— Нормально — это когда никаких форс-мажоров нет и в помине, Вика. Нормально — это когда всё по плану.