Беременна от врага (СИ)

Так, ну, что тут у нас? Осмотрела зал, мигом оценив обстановку. Прямо как в старшей школе: тусовки по компаниям.

Столик белых воротничков: менеджеры среднего звена, каждый зациклен на себе любимом. Показывают друг другу фотки тёлочек в телефонах и дают пощупать бицепсы. Мимо.

Столик бухгалтерш без возраста и вкуса. Тихо, скучно, уныло. Мимо.

Ботаны-юристы, галдящие о новых поправках в кодекс. Ой, лучше бы к дантисту сходили, с такими-то зубами. И заодно в парикмахерскую. Мимо.

Программисты, сидящие каждый в своём гаджете и не замещающие, что их патлы полощутся в борще. Мимо.

Ну, наконец-то! Взгляд безошибочно выцепил брендовые сумки, дизайнерские шмотки и люксовую обувь. Свои! Поставила поднос на столик, за которым сидели нормальные девчонки.

— Привет. Можно к вам?

— Привет, — блондинка в изумрудном брючном костюме скользнула по мне оценивающим взглядом. — Ну, садись.

— Я Вика, — пристроила сумку рядом на стул.

— Не видела тебя раньше, — сказала брюнетка с каре. — Новенькая?

— Помощник финансового директора, — шатенка с кудряшками вчиталась в мой бэйдж.

— Да ладно? — блондинка тоже подалась вперёд. — Денис Александрович не оставляет надежды найти секретаршу?

— Похоже на то, — улыбнулась кисло, принимаясь за еду.

— Люблю настойчивых мужчин, — протянула блондинка и переглянулась с брюнеткой.

Я бросила на них недоумённый взгляд и решила сменить тему, чтобы не портить себе аппетит мыслями о козле-начальнике.

— А вы откуда?

— Из снабжения, — ответила блондинка. — Я Марта, а это Наташа и Кира.

Шатенка с кудряшками помахала рукой, брюнетка с каре кивнула.

— Очень приятно, — я отпила компот.

— Ну, и как тебе здесь работается… Вика? — блондинка сканировала меня изучающим взглядом, откинувшись на спинку стула. От её пристального внимания сделалось немножко не по себе.

Пожала плечами и продолжила разрезать куриную грудку:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нормально. Привыкаю.

Блондинка всмотрелась в мой бэйдж, нахмурилась, затем вдруг резко выпрямилась и сказала:

— Бауэр! Всё гадаю — фамилия знакомая и редкая! Это тот самый Бауэр? Помните, ну?

Она защёлкала пальцами и обернулась к подругам. Брюнетка наморщила лоб:

— У которого завод комплектующих и запчастей?

— Точно! — кивнула блондинка и обернулась ко мне. — Ты с ним как-то связана? Отец, дядя? Просто не может же быть такого совпадения!

С усилием проглотила кусочек куриной грудки, который прошёл по горлу, словно наждачная бумага. Сделала глоток компота и ответила тихо:

— Да, это мой муж. Был.

— Ооу, — протянула блондинка, снова переглянувшись с подругами, и в этом её «ооу» было столько всего.

Кудряшка спросила:

— А отчего он умер? Просто писали всякое…

— Онкология, — коротко ответила я, не желая развивать эту тему дальше, но кого волнуют чужие желания, когда любопытство зашкаливает.

Кира сказала:

— Странно, что не вылечили, с его-то деньгами.

«Да уж, считать чужие деньги ты горазда», — подумала про себя, а вслух сказала:

— Последние три года мы провели в разных клиниках.

Странно, но на душе стало чуть легче. Я всё держала в себе, ни с кем не делилась, и вдруг поняла, что высказаться перед чужими людьми оказалось легче, чем перед близкими.

— Россия, Германия, Израиль. Бесполезно. Но болезни без разницы, кто ты и сколько денег в твоём кармане.

За столом стало тихо. Я кусала губы и сминала вилкой еду. Наконец, Марта сказала:

— Выходит, тебя можно поздравить.

— Не поняла, — я и правда не поняла, с чего она хитро улыбается.

— Ну, как же. Сколько у вас была разница? Сорокет?

— Тридцать пять, вообще-то, — против воли голос стал тихим и хриплым. Это уже личное, не для посторонних.

Но Марте было срать. Она продолжала вещать:

— О том и речь. Бывает, ждёшь и ждёшь, пока богатый дед сыграет в ящик, а они, гады, живучие попадаются. Девки мучаются, пока сами не превратятся в старух. Жизнь-то быстро летит, и не заметишь! Тебе повезло больше! Уже отмучилась, деньги достались и время есть молодостью насладиться и пожить в своё удовольствие. Респект!

Почувствовала, как вилка дрожит в пальцах. Аппетит пропал окончательно, и даже стало подташнивать. Голос прозвучал, будто чужой:

— Вообще-то, я любила его.

— Да, брось, мы всё понимаем, правда, девочки? И не станем осуждать. Каждая крутится, как может…

— Я. Любила. Своего мужа! — голос сорвался на крик.

Никто не смеет так говорить о нём! Никто, тем более эти девки, которых впервые вижу. Вилка с громким звоном полетела на тарелку. В ушах шумело. Лицо жгло. С соседних столиков начали оборачиваться любопытные.

— Ладно, ладно, — испуганно прошептала Марта, — как скажешь. Пожалуй, нам пора, ещё увидимся.

Они поднялись с подносами в руках. Я осталась сидеть, обняв себя за плечи и глядя прямо перед собой. Спустя минуту Марта вернулась одна и без подноса, наклонилась ко мне и сказала:

— Прости, если обидела. Я ведь не думала, что ты…

Подняла на неё глаза и отчеканила:

— Впредь думай. А лучше — вообще не говори со мной об этом.