Беременна от врага (СИ)

— Послушай, — тётя Света подалась вперёд. — Аристов приближен к генеральному. Антон Назарович к нему очень прислушивается. И — да, одно его слово, и тебя здесь не будет, и я ничем не смогу помочь. В открытую конфронтацию с начальством нельзя вступать ни в коем случае, и ты больше никогда так не делай!

— Но что же мне делать? — я наклонилась ей навстречу и зашептала. — Эта неделя была просто адом! Я не могу работать в таких условиях! Этот гад нарочно надо мной издевается! Принеси кофе! Не такой! Переделай! Отнеси юристам! Забери бумаги у геологов! Почему так долго? Опять у тётки в кадрах прохлаждалась? Ещё раз повторится — оформлю прогул! И так постоянно! А сегодня, знаете, что он заставил меня делать? Разбирать по цветам коробку скрепок! И ещё спрашивал, поняла ли я задание! Козёл!

— Тшшш! — зашипела тётя Света, опасливо озираясь по сторонам. — Прекрати немедленно!

— Это ужас просто! Я больше так не могу!

— Я вытащу тебя оттуда, — прожевав отбивную, сказала крёстная.

— Правда? — с надеждой ахнула я.

— Правда! — кивнула тётя Света, пристально глядя на меня. — Используем принципы Аристова против него самого. Но нужно действовать хитро, чтобы он ничего не заподозрил.

— Что надо делать? — я отложила вилку и подалась вперёд, ловя каждое её слово.

— Во-первых, сведём на нет наше с тобой общение на работе. Понятия не имею, откуда он узнал, но пусть думать забудет, что мы с тобой как-то связаны, так безопаснее. Во-вторых, не конфликтуй с ним, это главное, Вика! Услышь меня!

— Это сложно.

— Постарайся.

— Хорошо.

— Так, и главное. Я разузнаю всё-всё про его предыдущих секретарш. Выспрошу, у кого нужно, подниму архивы и личные дела, из-под земли достану реальные причины увольнения каждой. Тебе останется только повторить то, что удалось им. Мы сделаем его жизнь невыносимой. Но! — крёстная подняла вверх палец. — Будь осторожна, не дай Аристову повода уволить тебя по статье. Он должен попросить тебя написать заявление по собственному желанию. Только тогда мы сможем провернуть перевод к Ксении Тарасовне. И всё будет так, как мы и хотели.

— Гениально! — с придыханием прошептала в ответ.

— Затягивать нельзя, как ты понимаешь, Ксения Тарасовна не может вечно быть без секретаря, и мне придётся закрывать эту вакансию, рано или поздно.

— Не беспокойтесь, тёть Свет, — кивнула я, хищно улыбнувшись. — Вы, главное, подскажите, что делать, а уж я исполню всё в лучшем виде.

5. Долго ест

Вика.

— Долго ест? Что это значит? — спросила у тёти Светы.

Несколько дней спустя мы шагали вместе к метро после работы. Удерживая крёстную под локоть, я всматривалась в листок бумаги.

Поскользнулась на мёрзлом асфальте, но крёстная удержала меня. Я скомкала листик и сунула в карман, подышала изо рта паром на озябшие пальцы. Тётя Света сказала:

— Это комментарий, который он отправил в ответ на запрос безопасников, когда первая секретарша написала заявление по собственному. У девочки из моего отдела есть подружка из финансового сектора. Так вот, болтают, что та секретарша вернулась с обеда на пять минут позже. Он вызвал её к себе в кабинет, и уже через час той не было в компании.

— Вот, псих! Из-за пяти минут? Рилли?

— Угу.

— Офигеть не встать. Если всё так просто — завтра после обеда я буду пить чай у вас в кадрах.

— Смотри только, не переборщи.

— Не беспокойтесь! Всё под контролем!

На душе вдруг сделалось легко и радостно, и я даже зашагала бодрее, подумав про себя: держись, Аристов! Операция «избавиться от начальника» начинается прямо сейчас!

На следующий день я не пошла обедать с тёть Светой. Мы свели к минимуму все контакты между собой. И вот я двигаю поднос вдоль линии раздачи в столовке для сотрудников на третьем этаже.

Овощи на пару, рис, куриная грудка, компотик. Настроение сонное какое-то. Может быть, надо было кофе взять? Ай, ладно, лень. Оплата картой, да. Уже взялась за поднос, когда услышала от кассира:

— Стойте, девушка, оплата не прошла. Недостаточно средств.

— Что? — Смотрю на неё, словно на ущербную. Первый день работает, что ли? — Быть не может. Пробуйте ещё раз.

Кассирша усмехнулась, но повторила операцию, затем развернула ко мне терминал. Невозможно, нет! Позади в очереди начинали бухтеть. Кассирша вздохнула и сказала:

— Может быть, наличными, девушка?

Вот, овца, ещё подсказывать мне будет! Нет у меня налички, рублей сто от силы. Упёрла руки в бока и сказала громко:

— Может быть, вы принесёте работающий терминал? Или пригласите менеджера?

— Давайте, вы не будете кричать. Или оплачивайте, или оставляйте поднос. Не задерживайте очередь.

Позади шептались всё громче. Кто-то очень спешил. Я почувствовала, как заливаюсь краской стыда. Ужас просто, вот позор! И что делать?

— Я заплачу, — раздалось рядом.

Повернула голову и увидела толстяка.

— Спасибо, — сказала, поджав губы. Не очень-то и хотелось, но выбора нет. — Я кину тебе с карты, — бросила на кассиршу убийственный взгляд, — которая у меня прекрасно работает, если б не чей-то дебильный терминал.

И, гордо подняв голову, отплыла с подносом в руках, решив не замечать, как кассирша закатила глаза.