Беременна от мажора

Как же сильно он мне нравится. Как меня тянет к нему, просто до неприличия. Он будоражит до мурашек и подогнутых кончиков пальцев. Кстати, о волосах: опустив голову, обнаруживаю, что эта майка тоже намокла. И моя грудь, ставшая еще пышнее после родов, просвечивает.

Дима по-мужски жадно и медленно, будто пробуя на вкус, опускает взгляд ниже, на секунду задерживается на моих губах, а затем еще ниже — к груди.

И я не выдерживаю… Застеснявшись, отворачиваюсь. И будто очнувшись, пропускаю его в квартиру, наконец поздоровавшись. Как же неловко. Хороша же я: вульгарно мокрая и тормознутая. Он же не дурак, знает, что я так рано обычно не заканчиваю. Сразу понятно: прибежала с работы раньше времени, чтобы просто открыть ему дверь.

— Дима! Дима! — выбегает Васька и тут же запрыгивает ему на руки.

— Здравствуй, чемпион!

Быстро они спелись. Есть такое среди детей. Кто много с ними играет, занимается, уделяет свободное время, того они и выбирают в любимчики. А может быть, сын просто чувствует родную кровь.

Осматриваю малыша, тот полностью готов к прогулке. И зачем только Машка заранее его одела? Сейчас получается, Диму здесь ничего не задерживает.

— Может быть, кофе? — Выглядывает Машка из-за угла, будто прочитав мои мысли.

— Или чай, у нас отличный, очень хороший — «Гринфилд черри блоссом» в пакетиках.

Боже, что я несу?!

Дима смеется, глядя мне прямо в глаза. И когда он так делает, мой рот сам по себе растягивается до ушей от острых волн удовольствия, расползающихся по телу.

— Ну ладно, мы пошли, верну его через пару часов.

Кивнув, я каменею, глядя на закрытую дверь. Как же все нелепо и неловко получилось.

— Я сейчас хлопну, и ты отомрешь, — шепчет мне на ухо невесть откуда взявшаяся рядом со мной Машка.

— Да прекратишь ты надо мной издеваться или нет?

Обидевшись, зачем-то снова иду в ванную.

— Тебе просто не хватает мужского внимания, — продолжает нашептывать Машка, посмеиваясь, как гиены в известном мультике. — Игорь не в счет, у него были сплошные операции.

***

У меня бессонница. Не могу уснуть, хоть убей. И это несмотря на то, что на часах уже два ночи. Самое противное, что я прекрасно знаю, чего хочу. Но теперь уже поздно. Надо было сразу же соглашаться, а не выкаблучиваться, держась за Игоря. Теперь у каждого свой путь, и все, что нас связывает, — это только общий ребенок. Жизнь занесла нас куда-то не туда, раскидав по разные стороны.

А я будто забуксовала, с каждым днем все хуже. Вчера я не выдержала, позвонила ему сама. Дима трубку поднял, даже как будто порадовался, потом я услышала женский смех на заднем фоне, приревновала и как дура бросила трубку. Спустя секунду подумала, как же это глупо. Перезвонила и соврала, будто звонок прервали, а я просто хотела узнать, когда привезут тот злосчастный беговел, мол, Васька о нем уже спрашивал.

Ночь за окном, а я вместо сна смотрю страшное кино, стараясь сконцентрироваться на кровавых непотребствах, творящихся на экране. Василий спит, я в наушниках.

Не сразу замечаю, что с очередного свидания вернулась Машка. Я не вынимаю резинки из ушей, равнодушно наблюдая за ее передвижениями. Она мечется по квартире, переодевается, что-то спрашивает у меня, двигая губами. Лениво высвобождаю одно ухо.

— Это что за гора мяса на кухне на столе? — шепчет Маша, стараясь не разбудить моего сына.

— Дима купил, а водитель привез. Нежирная говядина, мясо кролика, индейка.

— Охренеть.

— Дима передал, что в них много белка, витаминов группы В, цинка и железа, а Василию это просто необходимо.

Закатываю глаза. Машка снимается с якоря и плывет на кухню, слышу хлопок двери морозильника, снова засовываю наушники в уши. Но она возвращается, приходится опять вытягивать. Не дают даже напугаться как следует. Там сейчас резать кого-то пополам начнут, а ей всякие глупости подавай.

— А что за гора рыбы в холодильнике?

— Оттуда же. Дмитрий Егорович считает: раз у нашего у малыша нет аллергии, можно устраивать «рыбные дни». Жирные кислоты, Омега-3, йод, фтор, еще какая-то бурда, положительно влияющая на развитие головного мозга Василия, улучшают зрение, укрепляют кровеносную систему и, этот, как его, иммунитет, — все это я произношу без особого энтузиазма. — Целую лекцию мне задвинул по этому поводу.

Слава богу, Машка не знает, что, когда я произношу его имя, все клеточки кожи охватывает дрожью. Не хочу этого, но не могу не смаковать фантазии о том, как бы все было, если бы я Диму не отталкивала.

Так я и замираю на этой ноте, разглядывая стену перед собой, как будто в экран смотрю, а на самом деле нет.

— Может, хватит? — злится Машка, выдергивая из моих ушей наушники. — Хватит эту хрень смотреть.

— Что такое? — недовольно бурчу, ругаясь.

Смотрю на нее грозно. Просто хочу остаться в своем мирке.

— Расскажи мне, что тебя гложет, и давай уже собираться в новую квартиру. Вот завтрашнего дня и начнем.

— Не хочу рассказывать и не хочу собираться. Хочу смотреть фильм, где всех убивают. У меня все нормально, просто на работе не клеится, — вру как министры иностранных дел, свахи и очевидцы происшествий.