Беременна на полставки

— Боже, Владимир, это правда? — ужаснулась Ирина. — Никогда не думала, что ты опустишься до такой низости…

— О чём говорит эта ненормальная? — скривился тот. — Я ничего не разваливал! Бизнес этот дурацкий и так на соплях держится, без моего участия.

— Юля во всём призналась, — фыркнула я, проигнорировав «ненормальную». Юпитер, ты сердишься, а значит, ты не прав. — Вы ей заплатили, и она планомерно уничтожала коллектив и наработки модного дома. Почти получилось, кстати. Но только почти!

Он глянул с гневом, но ответил осторожно:

— Я просто хотел, чтобы мой сын перестал играть в бирюльки и занялся наконец настоящим мужским бизнесом. Я не для того заводил сына, чтобы…

— Вы завели сына? — переспросила я, не веря своим ушам. — Как элитную породистую собачку?

— Володя, мне очень жаль, но за бизнесом ты утратил человеческое лицо, — Ирина покачала головой и взялась за ручку двери. — Я спрошу Илью, хочет ли он тебя видеть. Пойдём, Ника, Данюша, пойдём.

Когда мы вошли в палату, меня уже трясло от бессильной злости. Как часто близкие в своих благих намереньях забывают, что имеют дело не с куклой, а с живым человеком! И пытаются сломать под свои желания, приговаривая: «Я желаю тебе только добра». А потом удивляются, почему человек не хочет больше с ними разговаривать…

— Илюша, там папа приехал, — начала Ирина, но Илья мотнул головой по подушке:

— Не сейчас. Данька, а ну иди ко мне! Как ты себя чувствуешь?

— Меня выпишут, бабушка Ира сказала! — забравшись на кровать и прильнув к отцу, похвастался мальчик. — А дедушка ругался и хотел тебя забрать, но бабушка и Ника не позволили!

— Как хорошо, что у нас с тобой есть бабушка и Ника, правда?

— Правда!

Я присела рядом на стул, провела пальцами по щеке Ильи, по гусиным лапкам в уголке глаза, взъерошила отросшие волосы, хотела сказать, как сильно люблю, но промолчала. Впрочем, думаю, он знал. Или понял. Или и то, и другое. Потому что сказал с улыбкой:

— Наклонись, солнышко.

— Что? — я приблизилась к его лицу, думая, что он шепнёт что-нибудь на ухо, но Илья неожиданно приобнял меня рукой за шею и поцеловал — не стесняясь, не заботясь ни о ком, кроме нас двоих. Всё-таки шепнул:

— Я тебя люблю, Ника.

Что же сделала я?

Ответила:

— Я тоже тебя люблю, Илюша!

А потом неловко взмахнула рукой и опрокинула на постель открытую бутылку воды…

Конец