– Ты говоришь со мной, а значит, уже не убьёшь, – маг обезоруживающе улыбнулся, словно они были старыми друзьями. – Ты, безусловно, можешь выместить свой гнев на мне как-то иначе. Но убить – не убьёшь.
Медленно Хэфер опустил хопеш. Голос вырывался из горла рокочуще, чуждо.
– Ты разрушил мою жизнь. Я ненавижу тебя.
– Разрушение подчас ведёт к новому, более совершенному, – возразил полуэльф, сдвинувшись медленно, чтобы не демонстрировать угрозы, – и вдруг опустился перед ним на колени. – А ты – почти само совершенство.
– Да ты безумен, – Хэфер отшатнулся.
– Пока ещё нет, – покачал головой маг, созерцая его как некое произведение искусства. – Прости мне моё нетерпение. Я действительно очень долго ждал этого момента. Сколько я вспоминал те твои слова после, ты бы только знал! Помнишь? «
В гробнице воцарилась тишина. Хэфер обращался внутрь, к угасающему пламени своей ярости, сжигающему паутину лжи – но лжи не было. Жрец Сатеха, преклонивший перед ним колени, говорил абсолютно искренне, но разум просто не мог охватить этого.
– Чего ты хочешь? – спросил царевич наконец.
– Очень многого, чего ты сделать пока не готов, – усмехнулся полуэльф, поднимая взгляд. – Но как уже и говорил тебе, моя единственная цель сейчас – помочь тебе. Помочь тебе стать тем, кто ты есть.
– Ты не знаешь, кто я, – с вызовом возразил Хэфер.
– А ты – знаешь?
Этот вопрос застал его врасплох. Действительно – мог ли он сказать, что знает, когда иную часть своей сути так пока и не постиг? Когда едва мог совладать с нею? Когда проигрывал ей всё больше себя?
– Я не приму твою помощь, – покачал головой царевич.
– Почему? – искренне удивился маг. – Кто ещё сможет помочь тебе? Таэху хранят знания, но они не владеют этой Силой. А чтение свитков на этой ступени пути тебе уже не поможет, мой Владыка. Ты сгоришь в своём великолепии, и это будет самым печальным для меня после смерти бесценной Серкат.
В его словах была заключена та самая простая правда, от которой царевичу хотелось заслониться. В глубине души он ведь уже знал, что некому было ему помочь, что он на этом пути один. И в том, что однажды его Сила сожжёт его, он был уверен тоже – вопрос лишь в том, как скоро это случится.
– Что ты сделал с Перкау? Как заставил его написать послание?
– Я не заставлял, – полуэльф развёл руками. – Просто объяснил всё как есть. Вот как объясняю тебе сейчас. Знаешь, он будет очень рад встрече с тобой. Он ждёт в храме, и я с радостью проведу тебя…
– Нет. Я никуда с тобой не пойду. И его, – Хэфер вздохнул, – возможно, даже уже нет в живых, а ты лишь используешь его имя.
– Ты же можешь убедиться сам.
Искушение согласиться было слишком велико.
– Ты пытался убить меня, убил моего друга, разболтал на всю Империю, что я – живой мертвец, а теперь зовёшь погостить? – Хэфер невесело рассмеялся. – Провались ты к хайту. Или беги разболтай что-нибудь ещё, если кто-то поверит.
Круто развернувшись, он пошёл прочь из гробницы, сам не зная, почему оставил мага в живых. Возможно, Сатех и правда не хотел смерти своего служителя и отвёл его гнев.
– Что мне сделать для тебя, чтобы ты согласился попробовать? – донеслось до него. – Что, если я знаю, кто стоит во главе заговора?
Хэфер замер, полуобернулся.
– И почему я должен поверить тебе?
Маг загадочно улыбнулся.
– Потому что сам увидишь, как гармонично и закономерно сплетаются разрозненные нити в единый узор.
– Говори.
– Если ты согласишься обучаться у меня.
Хэфер, не стесняясь в выражениях, пояснил, куда полуэльфу стоит направиться.
– Хорошо, потом, – примирительно повторил маг. – Во сколько мне обойдётся ещё одна возможность поговорить с тобой?
– Ты жрец Сатеха или базарный торгаш?
– Наш с тобой Бог – отец Тхати, повелителя торгового ремесла, – полуэльф пожал плечами. – Так что мне сделать для тебя?
– Хочешь проявить себя, – Хэфер усмехнулся, – тогда помоги мне добраться до женщины по прозвищу Лоза. Благодаря её связям лживые слухи обо мне распространились слишком быстро.
– Да пожалуйста, – легко согласился маг. – Хочешь её живой или мёртвой? Знаешь, живой она могла бы быть тебе полезна. Она – одна из самых влиятельных личностей на теневом рынке. И великолепная убийца к тому же.
– Доставь её мне. Тогда поговорим.
Следующей ночью он пришёл исполнить своё обещание. Доверие между ними было ещё хрупким, новорождённым, и от искренности слов и точности их исполнения зависело особенно много.