Берег Скелетов

Однако вместо того, чтобы вернуться к Слоун, он, ухватившись за стойку, что подпирала якорную катушку, и с силой оттолкнувшись, вновь запрыгнул на ступени, ведущие к мостику, а оттуда вскарабкался обратно на балкон и притаился на дощатом полу. В иллюминатор сначала осторожно высунулся ствол вражеского автомата, но поскольку жертвы видно не было, охранник рискнул высунуться в окно сам, вылезши почти наполовину, чтобы разглядеть причал. И тут Хуан не растерялся и выпустил ему в висок несколько патронов, приговаривая:

— Не туда смотришь, приятель.

Поверженный противник слетел в промежуток между яхтой и причалом.

Настал черед разобраться с последним. Он находился в каюте, прямо под мостиком, и, заслышав перестрелку, пулями изрешетил весь мостик, надеясь зацепить врага. Хуан, ускользая от пуль, попытался запрыгнуть на приборную панель, когда одна из пуль надвое расколола его протез. Потеряв равновесие, Хуан по инерции перевалился за край мостика, упав на спину под иллюминаторами нижнего яруса кают. Очнувшись, Хуан поднялся на колени, однако встать на ноги ему не удалось: протез был сильно поврежден, и большая его часть отсутствовала. Хуан отчетливо видел, как в одной из красиво украшенных кают третий охранник тщетно пытается справиться с огнем, уже перекинувшимся на нижний уровень. Огонь распространялся довольно стремительно, поскольку обшивка яхты была преимущественно пластиковая, к тому же почти все каюты оборудовались легковоспламеняющимися приборами. А различные предметы роскоши, будь то ковры с длинным ворсом или тяжелые бархатные шторы, только еще больше способствовали его распространению. Затем, заметив Хуана, тот вновь атаковал его беспорядочным градом пуль, паля без разбору по иллюминаторам и стенам своей каюты. Под осколками стекла и обшивки Хуан начал медленно приподниматься, чтобы открыть ответный огонь. Однако противник опередил его, стремительно налетев и одним ударом положив Хуана обратно на обе лопатки. Пока они катались по палубе, бешено стараясь ударить и сбросить друг друга за борт, Хуану удалось схватить его за ногу. Винтовка отлетела в сторону, и теперь, по крайней мере, выстрелить он не мог. Подготовка у этих охранников была совсем недурна, этот вот точно знал, что делает. Он все пытался разбить Хуану нос, ударив его лбом, только в последний момент Кабрильо втянул голову, так что удар пришелся прямо лоб в лоб, отчего у обоих из глаз посыпались искры.

Охранник попытался лягнуть Хуана в пах, однако тот вовремя увернулся, подставив под удар бедро. Когда тот попытался повторить маневр, Хуан коленом встретил его грудь и, напрягшись, отбросил назад, И перед тем, как тот навалился на него снова, Хуан с силой вонзил в него обрубок протезированной ноги, так что зазубренные останки протеза, сделанного из углеродного волокна, застряли в теле противника в области желудка. Потянув его за плечи, Хуан хорошенько врезал ему в челюсть свободной ногой. Тот никак не ожидал такого поворота событий.

Ощущение хоть и протезированной, но все же его ноги в мягких, хлюпающих, словно каша, человеческих внутренностях будет потом долго преследовать Хуана в ночных кошмарах.

Отпихнув противника от себя и вынув из него протез, Хуан кое-как поднялся на ноги. Корма яхты уже практически вся была охвачена огнем, ураганный ветер вздымал языки пламени и еще больше раздувал пожар. Возможности справиться с ним не было абсолютно никакой, поэтому Хуан попросту сошел на причал и, сев на краю, осторожно погрузил свою пострадавшую конечность в воду.

— Слоун, — прокричал он во тьму, — Слоун, можете выходить. Все кончено.

Она поднялась на ноги и медленно двинулась к нему, лицо ее — бледный овал в ночи. Он тоже поднялся и заковылял ей навстречу. Между ними оставалось уже менее двух футов, как вдруг лицо ее в ужасе исказилось. Прогремел выстрел, и остаток протеза ноги Хуана покатился по скользкому причалу. Ни секунды не медля, Кабрильо в полуобороте выхватил пистолет, однако внезапно возникший пятый член побежденного экипажа с автоматом и кейсом в руках опередил его. Теряя равновесие, Хуан все же умудрился сделать пару выстрелов по своей цели и повалился на спину. Противник в него не попал, но один из выстрелов Хуана оказался метким: он угодил врагу в грудь, и тот, поскользнувшись, растянулся на пристани. Автомат с грохотом брякнулся о его дощатую поверхность.

Хуан оглянулся на Слоун.

Она сидела на коленях, крепко прижимая правую руку к ребрам, на лице ее отражались муки сильнейшей боли.

Хуан метнулся к ней.

— Держитесь, Слоун, все будет в порядке, — постарался он ее успокоить. — Дайте мне взглянуть.

Он осторожно приподнял ее руку, заставив Слоун со свистом втянуть воздух. Слезы капали из ее глаз. А кровь, горячая и алая, обильно сочилась из раны, пока Хуан исследовал ее, и когда он вдруг нечаянно задел кусок плоти, что оторвало пулей, Слоун отчаянно вскрикнула.

— Простите, я не хотел причинить вам боль, — извинился Хуан.