Берег мечты

Нина и Дженни приехали в Вест-Пойнт на машине. Сонет проспала почти весь длинный путь. Нина как никогда была благодарна подруге за поддержку. Этот день обещал стать самым трудным днем в ее жизни, и Дженни настояла поехать с ней, чтобы побыть с Сонет, пока Нина встречается с Лоуренсом. Встреча была назначена в парке с тенистыми раскидистыми деревьями, аккуратно подстриженными газонами и ухоженными детскими площадками для игр.

Когда время стало приближаться к назначенному часу, нервы у Нины так напряглись, что у нее разболелась голова. Она сидела на скамье около памятника Джорджу Вашингтону и, наверное, в сотый раз перечитывала надпись на памятной доске.

— Смотри, мама! — кричала Сонет, раскачиваясь на игрушечной лошадке под опекой Дженни.

— Вижу, молодец, ты девочка-ковбой. — Нина улыбалась дочери, но думала о другом. Это был последний шанс увидеться с отцом Сонет, пока он не получил назначение, скорее всего в дальние страны. Вдруг ей захотелось схватить Сонет и убежать без оглядки, сесть в машину и уехать.

Нет. Надо сделать это ради дочери. Она не имеет права лишать ребенка отца. Сонет скоро начнет задавать вопросы, и она не хочет ей лгать.

Нина вскочила и подошла к Сонет и Дженни.

— Я так рада, что ты поехала со мной, — сказала она подруге.

Дженни пожала ей руку и взглянула на Сонет.

— Когда-нибудь она скажет тебе спасибо. Она имеет право знать.

Нина кивнула не в силах говорить, у нее пересохло в горле.

— Я не могла понять, что он чувствует, когда говорила с ним по телефону, кроме того, что вначале он испытал шок от неожиданного известия.

— Ты узнаешь о том, что он думает, совсем скоро. Пусть это будет подарок Сонет. Она обретет отца. Я, например, всю жизнь гадала, кто мой отец. Смотрелась каждый день в зеркало и думала, какой он. Я перебирала всех мужчин, которые были знакомы с моей матерью, и с ума сходила. Она могла бросить меня, у нее была причина, но я не могла простить, что она не сказала, кто мой отец.

Только Нина знала, как тяжело было подруге, и это было одной из причин, почему она позвонила Лоуренсу Джеффри и попросила о встрече. Кроме Дженни, к этому поступку ее подтолкнул Грег Беллами. Когда она увидела, как он на берегу играет со своей дочерью, она поняла, что, как бы она ни любила Сонет и как бы ни старалась дать ей все, она никогда не сможет заменить отца в ее жизни. Конечно, Сонет будет неплохо и без отца — в семье Романо есть мужчины, отец и братья, но Нина хотела быть честной перед ней.

За ее спиной хлопнула дверца машины, и Нина вздрогнула.

— Ну, — Дженни улыбнулась ободряюще, — мы с Сонет побудем вон там, около качелей. — Она многозначительно посмотрела в сторону дороги, и Нина поняла, что означает взгляд Дженни. Опустив руки, она незаметно вытерла внезапно вспотевшие ладони об юбку и повернулась, чтобы встретить Лоуренса.

И не поверила своим глазам. Неужели это тот самый парень, неловкий кадет Уэст-Пойнта, с которым она была едва знакома и в то же время узнала так близко? К ней решительным шагом направлялся очень высокий, щеголеватый военный с идеальной выправкой. Во всем его облике чувствовалась властность и желание подавлять чужую волю — внезапно сошедший со страниц книги черный красавец, принц из сказки. У Нины вылетела из головы вся заготовленная заранее речь, когда он подошел и впился в нее пронзительным взглядом.

— Спасибо, что пришел, — пролепетала она.

— Ничто не могло меня остановить.

Он стоял перед ней — огромный, подчеркнуто официальный, похожий на одну из статуй в парке. Что скрывалось за непроницаемой оболочкой — самоуверенность или страх? Теперь взгляд этого Терминатора в поисках цели начал сканировать местность, но цель определить было невозможно — на детской площадке было полно детей всех возрастов и цветов кожи.

— Где ребенок? — Вопрос выстрелил как команда. Нина уже пришла в себя и только нервно хихикнула, чем его, кажется, немало озадачила. Такой реакции он явно не ожидал. Видимо, не привык к непослушанию.

— Ты не забываешься? — сказала она, обретая обычное спокойствие. — Совсем не обязательно вести себя подобным образом.

— Как именно?

— Рычать и командовать.

— Я не…

— Послушай-ка, солдат, я родила ребенка прямо в машине скорой, без анестезии. Подняла и воспитала его одна, одновременно работая и заканчивая учебу в школе, и меня невозможно запугать.

На его лице не дрогнул ни один мускул.

— Я и не собирался.

Он даже говорил теперь по-другому — короткими, законченными фразами, как будто отдавал команды.

— Так вот — это я делаю тебе одолжение, и только потому, что Сонет вполне заслуживает того, чтобы знать, кто ее отец. Но если ты думаешь, что я позволю тебе разговаривать с ней как сержант с новобранцем, мы сейчас же распрощаемся.

— Но я…

— Спокойно, солдат. Или встреча окончена.

Он опустил глаза первым. На лице промелькнули неуверенность и беспокойство. Но черты лица смягчились, поза стала менее напряженной. Нина указала на толпу детей: