Берег мечты

Она хотела предложить тост за дальнейшее сотрудничество, но в данной ситуации эти слова были бы чуждыми, неуместными. Глядя друг другу в глаза, Роза и Феликс поняли то, чего невозможно было выразить никакими словами.

Не отрывая от неё глаз, Феликс выпил вино и невольно потянулся к Розе, но она мягким движением ладони отстранилась от него.

— Извини, я должна идти к гостям, — сказала она таким непринуждённым тоном, как будто между ними ничего не случилось и всё это Феликсу только причудилось. — Попроси кого-нибудь из девочек показать тебе винный погреб и сигары, ты будешь удивлён.

Снова оказавшись среди веселящихся мужчин, Феликс остановился растерянности. Неужели ему и правда, всё почудилось? Нет, этого не может быть, ведь он же видел глаза Розы! В них была страсть, было желание…

— Папа, ты куда пропал? — подошёл к Феликсу явно недовольный Алешандре. – Он здесь, расхаживает по залу с наглым видом. Пойдём к нему!

— Нет, не сейчас, — глухо ответил Феликс. — Давай лучше пойдём в винный погреб. Мне нужно немного отвлечься от всех проблем. А потом я сделаю всё, как обещал, ты не волнуйся.

Пока Феликс и Алешандре дегустировали вина и курили сигары, в зале произошёл грандиозный скандал. Подвыпившие рыбаки Милтон и Северину, люто ненавидевшие гомосексуалистов, с самого начала ревностно присматривались к Августине и Женезии, а потом под воздействием спиртного совсем разъярились и решили вышвырнуть этих женоподобных типов из приличного общества. Начали они с Августы: больно ухватили с двух сторон, за предплечья, да ещё и стали подталкивать кулаками в спину. Августа невольно вскрикнула, и Северину тут же пригрозил ей:

— Тише, козёл! Выходи без шума, не то я так отделаю тебя за дверью, что ты костей не соберёшь!

— Да как вы смеете? — возмутилась Августа. — Кто вам позволил? Я здесь по приглашению хозяйки!

Её визгливый голос услышала Женезия и, сразу же узнав Августу, бросилась ей на помощь.

— Оставьте её в покое! Это уважаемая сеньора! — принялась она втолковывать Милтону и Северину, чем лишь подлила масла в огонь.

— Мы так и поняли, — злобно осклабился Северину. – Значит, этот козёл – сеньора, а ты кто? Сеньорина? А ну дуйте отсюда оба, педерасты вонючие!

До Женезии, наконец, дошло, за кого их обеих приняли рыбаки, и она закричала на весь зал:

— Идиоты! Придурки! Сейчас же отпустите дону Августу! Вы не знаете, с кем имеете дело. Это же уважаемая всеми дона Августа Эвжения Проэнса де Ассунсон!

Обескураженные рыбаки невольно ослабили хватку, Августа высвободилась из их цепких лап и близко-близко подошла к Женезии, пристально всматриваясь в её лицо.

— Неужели это ты, Женезия? – изумилась она. Никогда бы не подумала, что ты на такое способна!

Вокруг них уже собралось большое количество народа, со всех сторон посыпались едкие насмешливые комментарии.

— Что вы здесь делаете, если вас не приглашали? — обратилась к дамам подошедшая Роза.

— Я здесь инкогнито, понятно? — с вызовом ответила Августа. — Я не мешала этому сброду веселиться. И если бы Женезия меня не разоблачила, вы бы ни за что не догадались о моём маскараде. Она украла у меня эту замечательную идею.

— Ложь! Ложь! – неистово закричала Женезия. — Эту идею подсказал мне сам Господь! От имени Господа я вошла в этот бордель, чтобы бороться с войском дьявола! Это священная война!

Роза приказала охранникам вежливо вывести самозванок из зала, и они, сопровождаемые смехом и улюлюканьем, вышли. Правда, Августа напоследок пригрозила Розе, что очень скоро добьётся закрытия борделя.

Едва успел утихнуть этот скандал, как тут же начался другой, который спровоцировал Феликс. Выйдя из винного погреба, он и Алешандре увидели, что Гума прощается со своими приятелями, собираясь идти домой.

— Ну, давай же! — подтолкнул Алешандре Феликса. — Сделай что-нибудь, пока он не ушёл!

Времени на раздумья у Феликса не было, и он, не мудрствуя лукаво, попросту пошёл навстречу Гуме, а когда они едва не столкнулись лбами, гневно окрысился на него:

— Ты куда прёшь, негодяй?! Совсем озверел?

Гума, естественно, стал доказывать ему, что всё было прямо, наоборот, между ними завязалась словесная схватка, в которой Феликс и нанёс главный удар.

— Ты шут гороховый, — насмешливо бросил он Гуме. – Изображаешь из себя гордеца, правдолюбца и рыцаря, а на самом деле не гнушаешься при случае взять деньги у женщины! Да-да, ты спокойненько взял деньги у Лилии, чтобы оплатить свои долги и убытки твоих дружков-рыбаков. А знаешь ли ты, откуда у неё появились эти деньги?

— Я-то знаю, а вам это знать ни к чему! — отрезал Гума.

— Слышали? — обратился Феликс к рыбакам. — Ему не хочется признаться перед вами, что он тогда воспользовался моими деньгами! Он скрыл от вас правду, но вы должны знать: это я дал деньги Ливии, это я оплатил его долги!

— Не слушайте его, он лжёт! – воскликнул Гума. – Ливии достались эти деньги от продажи отеля «Казино».