Берег мечты

— А ты не можешь сделать его прямо сейчас, для меня одной? — спросила Ливия и в ответ услышала решительный отказ.

Ливии пришлось поехать в своё родовое гнездо, и там она услышала действительно потрясающую новость, которую торжественно сообщил Освалду:

— Деньги от продажи отеля никто не воровал. Их взял я, чтобы вложить в наше будущее. Я выкупил сигарную фабрику, которая принадлежала ещё моему отцу!

— Ты поступил хуже вора! — возмутилась Августа. — Эта фабрика однажды нас уже разорила, а ты снова потратил на неё все наши деньги?! Я расстрою твою сделку! Зачем мне сигары? Мне нужен Париж!

— Будет тебе Париж, но не сегодня, — ответил ей Освалду. — Я заключил сделку с транснациональной компанией, которой предоставил эксклюзивное право на продажу сигар по всему миру, но при этом сохранил за собой нашу марку, которая с давних времен была хорошо известна покупателям.

На таких выгодных для нас условиях мы будем получать большой процент от продажи сигар! Но для этого нам придётся хорошенько поработать, и тут мне понадобится ваша помощь.

— Я готова! – тотчас же отозвалась Леонтина.

— И на меня можешь рассчитывать, дядя, — сказала Ливия.

Родолфу промолчал, зато Августа высказалась в свойственной ей манере:

— А я готова два раза в год ездить в Париж, и непременно первым классом!

Ради такой перспективы она легко простила Освалду самовольное вложение денег и, воодушевлённая радужными мечтами о будущем, переключилась на дела насущные, безотлагательные: в тот вечер мужчины собрались идти на праздник в отеле «Казино», и Августа, конечно же, не могла остаться в стороне. Она решила попасть на этот «мальчишник» любой ценой!

Когда Освалду и Родолфу получили по почте приглашения, Августа не поверила, что новые хозяева отеля обошли своим вниманием.

— Этого не может быть! — заявила она. – А кто же разрежет ленточку, если не я?

Родолфу объяснил ей, что этот праздник будет сугубо мужским, женщин туда никто не допустит, и тогда Августа выпалила:

— Тем более я не пропущу такого события! Я пойду туда обязательно, даже если для этого мне придётся надеть фрак Освалду!

Эта идея показалась ей вполне заслуживающей внимания, и вскоре фрак Освалду был ушит до нужных размеров. Теперь, накануне праздника, Августе оставалось только позаботиться о соответствующем гриме, чем она с удовольствием и занялась.

К счастью, она не знала, что такая же идея пришла в голову не ей одной, а то бы очень огорчилась.

Другой дамой, намеревавшейся присутствовать на празднике в костюме мужа, была Амапола.

После всех треволнений, связанных с происшествием в доме сестры, она уже успела успокоиться и вновь стала прежней – энергичной, весёлой, озорной. С Адмой они теперь встречались в церкви, где та и рассказала Амаполе байку, придуманную специально для доктора Мигела. Амапола всё приняла на веру, посочувствовала сестре и, воспользовавшись своим пребыванием в церкви, поблагодарила Бога за то, что эта жуткая история не получила огласки.

Отасилиу она так ничего и не сказала, выполняя обещание, данное Адме, а он, заметив, что её настроение несравненно улучшилось, попросил:

— Ну, теперь-то, задним числом, ты можешь сказать мне, чем были вызваны твои переживания?

— Да, могу, — ответила Амапола. — Я тут поговорила с Луизой, подружкой нашего сына, и очень огорчилась. Знаешь, что она мне сказала? «Я ненавижу нищету, в которой выросла, и хочу иметь дорогую одежду, машину, дом как в журнале. И я добьюсь этого, я получу всё, чего хочу, быстро и сразу!» Представляешь, что у неё на уме? Эта девочка гораздо опаснее, чем я предполагала. Если она соблазнит Фреда, то сломает ему жизнь. Ей нужен не он, а его богатство.

— Да, теперь я понимаю, что тебя расстроило, — сказал Отасилиу. — А что же способствовало улучшению твоего настроения?

— Ты не поверишь, но я подсматривала в замочную скважину, когда они были вдвоём в комнате Фреда. Стояла битый час под дверью, и за всё это время они даже ни разу не прикоснулись друг к дружке, из чего я сделала вывод, что у них, слава Богу, вполне невинные отношения. По крайней мере, пока. А дальше время покажет. Если они сами не разбегутся в разные стороны, то придётся им помочь. Но сейчас я не вижу повода для беспокойства.

Говоря это, Амапола нисколько не кривила душой. Её жизнь вошла в прежнее нормальное русло, и теперь она, как всегда, заботилась лишь о том, чем бы себя порадовать.

В отличие от Августы, которая не могла пропустить ни одного крупного праздника в городе, Амапола надумала устроить маскарад из чистого озорства.

А вот третья дама, отважившаяся появиться на празднике в мужском костюме, и сама не смогла бы объяснить мотивы своего поступка, поскольку никогда прежде не отличалась склонностью к экстравагантным выходкам и рискованным мистификациям. Этой третьей дамой была… Женезия. Да, именно Женезия – набожная, зашоренная, способная только с утра до ночи обвинять в безнравственности свою сестру и прочих женщин, которые, как она утверждала, чересчур увлекались мужчинами, забыв о заповедях Божьих.