Берег и море (СИ)

Секунда. Бесконечно долгая секунда требуется мне на то, чтобы снова взглянуть на Реджину. В голове отбойными молотками звучат слова Тарана, в глазах стоят слёзы, мешающие отчётливее вглядеться в такое похожее на моё собственное лицо.

— Реджина? — то ли зову, то ли спрашиваю я.

Не знаю, чего ожидаю услышать в ответ. Подтверждение? Отрицание? Женщина, кажется, испугана не меньше моего. Она хватает губами воздух, но не произносит ни слова.

— Ты уверен, приятель? — переспрашивает Киллиан: единственный из присутствующих, кто всё ещё хранит кристальное спокойствие.

Таран кивает. Снова морщится и группируется удобнее, подтягивая к себе ноги.

— Лу, я понятия не имею, что он имеет в виду, — наконец произносит Реджина.

Я больше не смотрю на неё. Подхожу к Тарану, который шарахается от меня. Говорю ему, что я ничего не знала, и никогда бы не причинила ему боль.

Кажется, он верит. Его зелёно-серые глаза смотрят на меня из-под опущенных ресниц.

Я наклоняюсь, чтобы обнять его за шею.

— Пожалуйста, давай уйдём, — шепчет он мне на ухо.

— Хорошо, — отвечаю так же тихо.

Закрываю глаза. Первое, что приходит в голову представить — это апартаменты Белоснежки и Прекрасного Принца. Осталось только надеяться, что они всё ещё на моей стороне.

— Миллс! — голос Киллиана становится последним, что я слышу за своей спиной, прежде чем мы с Тараном исчезаем из дома Реджины и появляемся посреди кухни двухэтажного лофта.

Даже тогда, когда Мэри Маргарет и Дэвид подскакивают к нам и помогают мне и Тарану подняться, я всё ещё не могу прийти в себя. Голова словно в тумане, и мне приходится несколько раз попросить Эмму повторить вопрос, который она задаёт мне прямо в лицо.

— Лу, в чём дело? Кто это?

— Это мой друг из Придейна, — отвечаю я. — Я нашла его в склепе в лесу.

— В склепе Реджины? — переспрашивает Мэри Маргарет.

Она замирает с аптечкой в руках и вопросительно на меня смотрит. Я киваю.

— Я не знаю, как он там оказался и долго ли там лежал, — я присаживаюсь на стул в кухне.

Дэвид, уложивший Тарана на кровать, зовёт Мэри Маргарет, и она уходит, несколько раз обернувшись на меня через плечо.

— Ему нужно в больницу, — говорит Эмма.

— Нет, — я отрицательно качаю головой. — Мне туда нельзя, а одного его я больше никуда не отпущу. Он — единственная семья, которая у меня когда-либо была.

Эмма не спрашивает насчёт Реджины. Она вообще больше вопросов не задаёт, и лишь смотрит на меня, нахмурив свои низко посаженные брови. Наверное, ждёт, чтобы я сама всё ей рассказала.

— Это Реджина, — произношу я. — Это её вина.

— То, что ты нашла его в её склепе, ещё не значит, что это она сделала, — отвечает Эмма, а спустя мгновение добавляет: — Понимаю, звучит глупо, но …

— Таран узнал её, — мой голос срывается. Я вынуждена снова терять мать — и это тогда, когда я только её приобрела. — Он сказал, что эта женщина вырвала ему сердце. Только не говори мне, что и это тоже всё ещё ничего не значит.

Эмма качает головой. Спустя несколько минут нашего молчания и моих попыток сдержаться от того, чтобы не вернуться к Реджине и не потребовать объяснений (это в лучшем для неё раскладе), Мэри Маргарет зовёт меня. Я подхожу к кровати, на которой лежит Таран. Кажется, он спит. Его полностью обнажённая грудь поднимается толчками, а опускается очень медленно. На коже есть пара ссадин, но, кажется, ничего серьёзного.

— У него рёбра сломаны, — произносит Мэри Маргарет, перечёркивая все мои хорошие предположения. - Лу, мы не вылечим его в домашних условиях. Ему нужно в больницу.

— Я могу отвезти! — Дэвид поднимает руку.

Я осторожно опускаюсь на край кровати и беру ладонь Тарана.

— Лу? — снова обращается Мэри Маргарет.

Я слышу её, но мне не хочется ничего говорить. Я подношу ладонь Тарана к губам и оставляю на тыльной стороне влажный след от поцелуя.

И больше меня никто не беспокоит. Дэвид и Мэри Маргарет уходят, оставляя нас вдвоём. Некоторое время я просто сижу рядом и смотрю на то, как спит мой старый добрый друг, а потом, когда за окном уже совсем стемнело, я помогаю ему перевернуться на другую сторону, когда замечаю, как он дёргает ногой (видимо, затёкшей), и сама укладываюсь рядом на самый край кровати, чтобы не побеспокоить его.

Из-за нас Мэри Маргарет и Дэвиду приходится тесниться на маленьком для двоих диване, а Эмме и вовсе спать на полу, но меня это волнует в последнюю очередь.

Всё, чем забита моя голова — самочувствие Тарана.

Всё, что не даёт мне сомкнуть глаза этой ночью — гнев и жажда мести, сопровождаемая абсолютной пустотой внутри.

Комментарий к 5

http://vk.com/ughnastiel

========== 6 ==========

— И что ты теперь собираешься делать?

Луиза не выходила на связь уже несколько дней. Как Крюк не пытается пробраться в лофт Прекрасного Принца и Белоснежки, всё без толку: их дочь, красотка-блондинка, не даёт и шагу ступить на порог. Не то, чтобы Крюка так сильно волнует внучка Коры, но ощущение беспокойства, зарождающееся где-то внутри как шторм в море, не даёт ему покоя.