Берег и море (СИ)

Я встаю на ноги, опираясь в ствол дерева, отряхиваю ладони и поднимаю взгляд перед собой. Когда лес успел так измельчать? Теперь передо мной небольшая поляна, а в её центре маленькое бетонное здание с массивными коричневыми двойными дверями и колоннами с каждой из двух сторон, поддерживающими крышу. В самом верху в круге заключён какой-то рисунок, напоминающий фамильный герб или что-то в том роде.

Недолго думая, я захожу внутрь. Склеп оказывается совсем крохотным (ещё меньше, чем выглядит снаружи) помещением с гробом в самом его центре и свежими цветами на его крышке. Я подхожу ближе. Бронзовая табличка гласит: «Генри Миллс». Должно быть, родственник Реджины. А значит, и склеп её.

Осторожно касаюсь пальцами букв «М», «И», «Л» и «С», обводя их по контуру. Крюк пару раз называл меня этой фамилией, но на слух она воспринималась совершенно по-другому. Не так, как сейчас, когда я вижу её, выгравированную на чужом гробу.

Моя, и не моя вовсе.

Миллс. Лу Миллс.

Луиза Миллс.

Если Реджина назвала своего сына этим именем, значит человек, лежащий в гробу, был ей дорог. Возможно, брат, или отец.

Это всё так странно: чуть меньше недели назад у меня вообще не было ни одного родственника, а теперь есть мать, сводный брат и мёртвый дедушка или дядя.

Это неуместно, но я хмыкаю, продолжая пялиться на гроб. И тут же мрачнею, когда вспоминаю про тех, кого я убила: ту семью, ставшую моим главным испытанием в жизни. Странно, но я даже не помню их имён. Помню, как они выглядели и слышу их голоса в своей голове. Помню страх в их глазах в тот момент, когда я выпустила стрелы им в головы.

Даже помню, что в этот момент на улице кто-то пытался выторговать корову. Но не помню их имён.

Эта мысль вызывает во мне злость, и я бью ладонью по боковой стороне гроба, сжимая челюсть с такой силой, что, кажется, сейчас треснут зубы. А затем гроб вдруг начинает отъезжать в сторону, открывая мне небольшой проход и каменную лестницу, ведущую вниз.

— Это ещё что? — вопрос риторический, и мне некому на него ответить.

Я оглядываюсь на дверь, боясь, что как только шагну на ступеньку, кто-нибудь обязательно ворвётся сюда и обвинит меня в проникновении на частную собственность. Даже несмотря на то, что здесь повсюду моя фамилия.

Затаив дыхание, я спускаюсь вниз. Помещение под склепом намного больше, и лучше освещено. Небольшой каменный коридор ведёт к тупику с зеркалом на стене, сундукам и шкафчикам, уставленным какими-то бутылочками разного цвета и размера.

Мне здесь делать нечего. Не доходя до конца, я разворачиваюсь и уже успеваю практически вернуться наверх, как слышу чей-то глухой стон, отражающийся эхом от стен помещения.

Замираю на месте, не поворачиваясь. Если звук повторится, я посмотрю, если нет — уйду и сделаю вид, будто бы ничего не слышала.

Секунду-другую жду. Тишина. Заношу ногу для следующего шага по направлению к выходу, но стон повторяется. В этот раз громче и настойчивей.

— Чёрт, — ругаюсь я под нос и разворачиваюсь на 180 градусов.

Чья-то рука пытается вытянуть своё тело из-за угла. У этой руки на кисти три браслета из зелёных, коричневых и тёмно-красных бусин. Пытаюсь сглотнуть, но у меня словно гигантский камень в горле.

Имя человека, который носил такие браслеты, высечено у меня на сердце.

Все секунды, что преодолеваю это жалкое расстояние в несколько метров, я надеюсь, что ошиблась. Я молюсь богам, что эти лишь обман зрения.

Но, как и следовало ожидать, это реальность. Та самая жестокая чертовка, что в последнее время слишком любит бить меня по голове.

Я падаю на колени возле Тарана. Он выглядит ужасно: ссадины на лице и руках, светлая рубашка в некоторых местах пропитана кровью, каштановые волосы сбиты в один огромный колтун.

Это одновременно и тот парень, которого я когда-то так сильно любила, и не он вовсе.

Я открываю рот, чтобы позвать его по имени, но вместо этого с губ срывается полный отчаяния и боли всхлип.

— Лу? …

Он узнаёт меня, как только полностью открывает глаза. Я осторожно кладу его голову себе на колени и глажу по волосам.

— Это я … Всё хорошо. Это я.

— Лу, — его губы еле шевелятся, но я отчётливо слышу своё имя.

— Шшш, не надо. Я сейчас вытащу тебя отсюда. Я что-нибудь придумаю …

Таран что-то бормочет себе под нос. Я наклоняю голову ближе, но всё равно не могу разобрать ни слова.

Меня тут же охватывает паника. Киллиан был в сознании и мог передвигаться, хоть и с трудом, когда я еле дотащила его до больницы. Сейчас мы в самом сердце леса. Пока я вытащу Тарана из склепа, и мы доберёмся с ним до города, он наверняка уже не будет дышать.

— Только не отключайся, ладно? Таран?

Парень то ли кивает мне, то ли просто трясёт головой в лихорадке. Нужно перенести его в больницу, даже ценой собственной безопасности.

— Миллс! — знакомый голос доносится сверху.

— Киллиан! Я здесь!

Звонкие шаги по каменным ступенькам, и вот уже в поле зрения появляется Крюк. Он даже не прихрамывает. Наверное, Реджина выполнила мою просьбу.