Берег динозавров

Я повис на штурвале и попытался перевести дыхание. Было чистейшим идиотизмом состязаться со скоростной машиной, но мой маневр сработал, а заодно я продвинулся еще выше по служебной лестнице. Жизнь складывалась не так уж и плохо.

— И пусть никто не заикается об убийстве, — продолжил Гоп. — Я не потерплю, чтобы столь искусного водителя и музыканта замуровали заживо! Накладываю на всех обязательство молчать обо всем. Будем считать, что эти негодяи просто споткнулись на своих злодейских планах.

Такая мысль подействовала на меня отрезвляюще. Все произошедшее предстало передо мной в новом свете. В этом мире без смерти отнять человеческую жизнь считалось немыслимым преступлением, поскольку ты лишал человека не одной, а многих жизней. Существовало только одно наказание — на всю жизнь сажали в каменный мешок. Но только на одну жизнь. В моем случае этого оказалось бы достаточно. У меня не было запасных жизней. Поэтому я рисковал намного больше, чем эти бандиты.

Я провел свой первый день в Бар-Пандероне, блуждая среди высоких зданий, восхищаясь ими и выглядывая Фостера на тот случай, если он вдруг попадется мне на улице. Хотя это было столь же вероятно, как повстречать своего старого школьного приятеля из Аламо среди слуг персидского шаха. Но я все еще надеялся на чудо.

К концу дня так ничего и не изменилось. Одетый по последней моде, в накидке с рюшами, я сидел за небольшим столиком на террасе во Дворце Веселья (огромном здании для празднеств Бар-Пандерона) вместе со своим приятелем Кагу — старшим охранником доменьера Гопа. Здание напоминало воплощение голливудской фантазии — ночной клуб XXI столетия, оборудованный девятью танцплощадками на пяти уровнях, бассейнами, фонтанами, с парой тысяч обеденных столов. Кроме того, там были толпы музыкантов, девиц, шум, гам, разноцветные огни и яства, достойные стола любого доменьера. Дворец был открыт для гостей и всех фрименов домена с положением в пятьдесят ударов. После отшельнической жизни в Рат-Гальоне мне все это показалось невероятно восхитительным.

Под отталкивающей внешностью Кагу скрывалось добродушие. Лицо охранника было в шрамах от множества стычек, а нос так часто разбивали, что в профиль его просто трудно было заметить.

— И как ты умудряешься встревать во все эти драки, Кагу? — поинтересовался я. — Сколько тебя знаю, ни разу не видел, чтоб ты затеял драку.

— А вот в таких местах, — ухмыльнулся тот, обнажая обломанные зубы… — Все эти большие домены просто прелесть, в них всегда можно отвести душу.

— Ты что, ввязываешься в уличные драки?

— Не-а. Обязательно кто-нибудь да найдется. Начнут тут бродить, корчить из себя… ну, знаешь, как бывает.

— А что, дерутся прямо здесь?

— Ну да, полно зрителей, и всем весело.

Я было взял бокал и поднял его в честь Кагу, но тут же все его содержимое оказалось на моих коленях, поскольку кто-то сзади как следует поддел меня за локоть. Я поднял глаза. Надо мной возвышался какой-то мордоворот в шрамах.

— Это что еще за шмакодявка, Кагу? — поинтересовался он хриплым шепотом, ковыряя в зубах серебряной зубочисткой.

Кагу встал и без разговоров врезал ему под дых. Мордоворот хекнул и повис на Кагу, с досадой взирая на меня через его плечо. Старший охранник отодвинул парня на расстояние вытянутой руки.

— Это какая еще «шмакодявка», Малл? — прогудел он. — А ну-ка, отвали от моего приятеля. Лучший музыкант, к тому же первоклассный водитель.

Малл потер живот и уселся рядом со мной.

— А у тебя уже не тот удар, Кагу. — Он покосился на меня. — Ты извини, я думал, ты один из этих. — Он подманил раба-официанта. — А ну, принеси моему приятелю новый костюм. Да пошевеливайся!

— А как другие обедающие воспринимают ваши стычки? Одно дело, когда опрокинут бокал, такое в Манхэттене произойти может, а вот когда на тебя перевернут весь обед, тут уж не до шуток.

— Да нет, мы двигаем на арену. — Малл лениво ткнул пальцем куда-то в пустоту и оглядел меня с ног до головы. — Откуда ты выполз, музыкант? Первый раз во дворце, что ли?

— Дргон много путешествовал, — ответил за меня Кагу. — Он свой парень. Ты вот послушай, как я недавно угодил в переплет…

Пока Кагу и Малл обменивались небылицами, я неторопливо потягивал свое вино. И хотя за весь день мне так и не удалось узнать ничего нового, но для моих целей Бар-Пандерон был лучшим местом, нежели Рат-Гальон. Территория домена включала в себя два больших города и множество деревень. Здесь я скорее мог разыскать какого-нибудь болтуна, чтобы поговорить об истории, или даже, может быть, того, кто знал Фостера.

— Э-э-э, — проворчал Малл. — Гляди, кто идет.

Я посмотрел туда, куда он указывал. К столу приближались три мордоворота, один из них — длиннорукая горилла, по меньшей мере семи футов росту — приостановился, сграбастал Кагу и Малла за шиворот и грохнул их лбами друг о друга. Я вскочил, нырнул под огромный кулак, и… за восхитительным фейерверком из звезд последовала утешительная тьма.

В абсолютной темноте я стал избавляться от ткани, в которой запутались ноги, потом приподнялся и пребольно треснулся обо что-то головой.