Я обучил нескольких девушек, и они начали прясть и ткать. Из кости я изготовил несколько иголок; стальные не получились. Конечно, швея из меня никудышная, но времени-то у меня было достаточно. Я смастерил себе пару брюк и рубашек. В рубашках с длинным рукавом здесь просто жарко, да и шить их трудно, поэтому я остановился на безрукавке типа майки. В ней и продувает, и в то же время она достаточно защищает от ночной прохлады.
— А как же зимой?
— Странно, но похоже, что здесь нет времен года. Одна и та же погода круглый год.
— Доледниковый период, — пробормотала Унэ.
— Затем я занялся мылом. Я повозился с животными жирами и золой, и наконец мне удалось выработать вполне приличный рецепт. Сначала мне приходилось заставлять туземцев мыться, но я прибегнул к своей старой хитрости с магией и духами, и вскоре их нельзя было отогнать от воды; когда бы я ни взглянул в сторону озера, я всегда видел, как кто-нибудь там что-либо скребет или стирает. В том, что касается предохранения себя от греха, они такие же зануды, как и методисты. А когда привыкаешь к чистоте, от грязи кожа чешется, и ты начинаешь замечать грязь на своем соседе. Так грязь и была вытеснена из нашего быта.
Затем мне пришла мысль совершить дальнейшие шаги по совершенствованию нашей цивилизации.
Жилище, где мы обитали до сих пор, буквально кишело вшами и крысами; мы просто тонули в отвратительных кучах обглоданных костей, изношенных шкур, засушенных ритуальных лягушек, чучел тотемных животных и другого дерьма — совсем как на старом бабушкином чердаке.
Они чуть не сошли с ума, когда я все это спалил. Я объяснил им, что услышал голос свыше, который сказал мне, что это жилище должно перенестись на небеса, однако их сучий шаман набрался наглости заявить, что я лжец. Вы только вообразите!
— Но, Кейс, ты же сам постоянно им говорил, что все, что ты делаешь, предопределено свыше.
— И это здорово срабатывало, кстати. А может быть, в этом действительно что-то есть? В любом случае, когда я на глазах у всех утопил этого самонадеянного выскочку в озере, никто не выразил сожаления.
— Тебе повезло, что ты сумел от него так быстро избавиться. Из того, что читал о шаманах, я знаю, что они опасны и коварны… Значит, ты утопил его. Но не слишком ли радикальный шаг?
— Может быть, но я полагал, что если создаю общество, то должен это делать, проводя решительную политику. Не хватало еще, чтобы кто-то, и в подметки тебе не годящийся, путался у тебя под ногами, особенно когда правота на твоей стороне. Ничего не может быть хуже слабака в роли диктатора. Я понял, что должен отстаивать свои идеи.
— Но следующий лидер мог бы оказаться совсем не тем, кто ставит общественные интересы выше личных. Что тогда?
— Сказать по правде, Честер, я отнюдь не ставил общественные интересы выше личных. Все, что мне хотелось, — это самому удобно устроиться. Я хотел, чтобы вокруг меня были здоровые чистые люди, потому что я терпеть не могу болезни и грязь. И я хотел, чтобы они хорошо жили, чтобы у них было время и желание овладевать тем, чему я их учил; они ловят рыбу — и я ем рыбу, они разводят скот — и я ем бифштексы, они рисуют картины — и я наслаждаюсь живописью, они сочиняют музыку — и я ее с удовольствием слушаю, они вкусно готовят — и у меня отличное настроение. Вот так и создается здоровая атмосфера. В конечном итоге я убедился, что от общения с добрыми и отзывчивыми людьми можно получить большее удовольствие, чем от чего бы то ни было еще.
Одних я обучил резьбе по дереву, других — сельскохозяйственному труду, третьих — мастерству стеклодува.
Я прочесал окрестные леса в поисках растений, которые можно было бы окультурить, и продолжал экспериментировать с образцами рудных пород для получения других металлов. Теперь у нас есть медь, свинец и даже немного золота, и изыскательские работы продолжаются.
Я научил дикарей размышлять о природе вещей и выдвигать новые идеи.
С тех пор как я утопил шамана, я постепенно свел на нет мистическое начало в их жизни. Теперь подрастающее поколение не испытывает необходимости в принуждении свыше; в основе их поступков лежит интерес. Многие из них далеко опередили меня в отдельных искусствах и ремеслах; они очень способные ученики. И я не удивлюсь, если кто-то из них откроет периодическую систему химических элементов, или создаст паровой двигатель, или научится делать лекарства.
— А если все же придет тиран?
— Любой тиран, появись он здесь, должен будет крепко подумать, прежде чем принимать непопулярные меры, — ответил Кейс. — Местный народец принял меня, потому что я принес им благо. Они так же эгоистичны, как и я. Я же создал прецедент. Следующему вождю придется с этим считаться, если он не хочет, чтобы его постигла участь шамана.